Сибирские огни, 1961, № 6

Состав наносов реки меня радует: среди темных продолговатых сланцев и серых песчаников мелькает белая кварцевая галька. По косам встречаются свет­ ло-серые булыжники и мелкие валуны гранитов. Все это указывает, что где-то в бассейне реки размываются граниты и контактные с ними породы, обильно про­ низанные кварцевыми жилами. Дальнейшие наши работы уточнят местоположе­ ние их в бассейне и укажут, образовались ли промышленные россыпи металла на местах размыва кварцевых жил. — Иннокентий Петрович, вон добрый борт! Пробу бы там взять! — показы­ вает Семен на подмытый берег реки, где под корнями кустов виднеется слой гальки, крепко сцементированный желтой глиной. — Можно попробовать, прошли больше километра, — соглашаюсь я. В шлихе уже хорошо видны две блестящие желтые чешуйки диаметром в одну-две карандашные линии. — Улучшаются пробы, — ухмыляется Семен, закуривая. Широкая долина реки сплошь окружена невысокими сопками самой разно­ образной формы. Одни напоминают каравай хлеба, другие — перевернутую ван­ ну, третьи — островерхие пирамиды. В южных склонах долины белеют рощицы ярко-зеленых берез, среди них местами темнеют тонкие стволы осин с трепещущими коричнево-зелеными кро­ нами. Но нигде не видно ни желтовато-зеленой сосны, ни строгой темно-зеленой ели. Они не сумели перешагнуть Верхоянский хребет и добраться до бассейна Индигирки. Здесь, на Северо-Востоке, царица лесов — даурская лиственница. Это уди­ вительное дерево хорошо приспособилось к суровым условиям вечной мерзлоты, оно дает человеку жилье и тепло. Древесина его веками не разрушается в возду­ хе и тысячелетиями сохраняется под водой. Продвигаемся вверх по долине. Острова и косы реки густо заросли высоки­ ми тополями, стройными беловатыми стволами реликтовой корейской ивы-чесо- нии, кустами цветущей красной смородины и вездесущего шиповника. — Чую, супом пахнет! — смеется Семен, промывая последний лоток. Не­ далеко за лесом, на устье правого притока реки, поднимается к небу столб дыма. Вскоре мы с завидным аппетитом уничтожаем приготовленный Адамом обед: суп из мясных консервов, заправленный сухими овощами, и хрустящие поджаренные хариусы. Адам ставит палатку, а мы с Семеном идем дальше с маршрутом в боковой приток, с тем, чтобы к ночи вернуться. Пока Семен промывает пробу, я усердно бью молотком по темно-серому, почти черному, выступу скалы и внимательно рассматриваю каждую отбитую плитку. — И охота вам, Иннокентий Петрович, без толку бить эту бессловесную махину каждый день? — Надо, Семен! Пока она не скажет своего возраста. — Есть, нашел! — звонко кричу я через несколько минут, подпрыгивая, как мальчишка, от радости. В руке у меня плитка сланца со слабым отпечатком ракушек. • — Итак, Сеня, заговорила... и возраст этой махины такой же, как у ко­ лымской. Значит, и зона рудоносная протягивается сюда. — А пошто ключ этот по промытым нами пробам пустой? — Не дошли, видимо, еще. На Колыме, Сеня, обыкновенно промышленное золото встречается в пяти-восьми километрах от гранитов. Первые дни в маршруте всегда тяжелы. Мы здорово устали, несмотря на то, что идем налегке, не захватив с собой даже ружей. Я вообще избегаю носить ружье. Каждый железный предмет беспокоит маг­ нитную стрелку компаса и нарушает точность съемки, а Семен оставил ружье в палатке, чтоб не мешало работать. Обогнув густые кусты стланика, выходим на косу и останавливаемся, обом­