Сибирские огни, 1961, № 6

М и х а и л Г о р б у н о в МОЙ Я славить буду, песню зачиная, не это благоденствие, когда за городом рассыпана речная волна в полдневном зное, как слюда; н солнышко сибирское в ударе, и ты, прохладой скверика влеком, идешь, как будто, скажем, в Краснодаре, размякший, как асфальт под каблуком. Не это вверю песне и молве я. А вот когда ты пляшешь на углу под солнцем, что от стужи багровея. ГОРОД шаманьим бубном катится во мглу; когда еще не сбросивший лесины вдруг выплывает дом из белой тыоы, а рядом, пропороть ее бессильны, ломаются и падают дымы. Ломаются н никнут... И тогда мне отчетливее видится, пойми, какой замес пошел на эти камни, неуловимо схожие с людьми. Д Е Р Е В Ь Я Что ни говорите вы, а все же я по-детски верую в родство: дерево, как вырастет, похоже на того, кто пестовал его. И когда, прямехоньки и звонки, саженцы, нацелясь в высоту, почки, будто карие глазенки, после сна таращат на посту, а потом сольются в ровном гуде от небес в какой-нибудь версте, я невольно думаю о людях, что причастны к этой красоте; что ее творили и растили, шли в огонь за эту красоту... Сколько же, о, сколько же, Россия, у тебя деревьев на счету!