Сибирские огни, 1961, № 5

Солдаты Ижевской дивизии дрались с сознанием обреченных. За кровопролитные бои на Тоболе Колчак наградил дивизию Георгиевским знаменем. Теперь дивизия, сражавшаяся под двумя знаменами, попала в окруженье. Части Пятой советской армии сжимали кольцо все туже в районе села Глядянское. Ижевская дивизия ценою огромных жертв про­ рвалась на восток, но, не давая ей никакой передышки, штаб снова бро­ сает ее в огонь, когда уже все белые части начали отступление. Под деревней Березняки ижевцы шесть раз отбивали атаки красных и перешли в наступление. Они уже ворвались на окраину деревни, когда неожиданно ударила красная артиллерия. Ижевцы были накрыты ура­ ганным огнем и побежали. Всюду валялись трупы, стонали раненые. Бах­ метьев бежал вместе с одичавшими солдатами. Он пытался навести ка­ кой-то порядок, но ничего у него не вышло. Красные перенесли огонь на пути отступления. Земля взрывалась. Бахметьев в изнеможении припал к березе и уже не поднимал головы, пока не наступила полная тишина. Он огляделся. В тени кроны лежал усатый, с выдающимися скулами красноармеец в измазанной глиной шинели. На груди убитого блестел какой-то значок, верхняя половина которо­ го была покрыта алой эмалью. Бахметьев подтянулся и прочитал над­ пись: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». В тысячный раз вспомнил он свой побег от красных, обманутого и погибшего Матэ. Каким-то кра­ ем сознания, отуманенного и смутного, он уловил, что этот орден свиде­ тельствует о многом... Бахметьеву было неприятно прикасаться к одеревеневшему трупу, но он расстегнул крючки шинели и отвинтил орден. Рука прикоснулась к че- му-то жесткому в кармане гимнастерки. Это оказались документы ко­ миссара полка Степана Васильевича Кирпичева. Бахметьев положил к себе в карман и документы и орден. Он взглянул на свои руки и его пере­ дернуло: на пальцах была кровь убитого. «Полковник Бахметьев — ша­ кал, ползающий по трупам.— Он брезгливо скривился.—Да какой вы к черту полковник? — издевался он над собой, крепко вытирая пальцы о траву.— Вы — простреленный своими солдатами капитанишка царской армии». — За веру, царя и отечество! Ура! — крикнул вдруг Бахметьев и за­ хохотал:— Доблестное офицерство! Ура! Огромным усилием он сдержал себя, поняв, что сходит с ума... Еще много дней после боя под Березняками Бахметьев чувствовал себя плохо. Его тошнило, разламывало виски. Ночами он почти не спал. Он обрадовался, когда генерал Молчанов, решив воспользоваться его «знакомством» с Колчаком, послал его в Омск. Только четвертого ноября Бахметьеву удалось добраться до столицы Сибири. Перед тем, как явиться к Колчаку, он решил навестить Митереву. На знакомой улице его охватило привычное волнение. С Иртыша дул по-зимнему холодный ветер. Он срывал последние листья с тополей. Они с шелестом катились по булыжной мостовой. «Вот и дом, здесь все, как прежде», — подумал Бахметьев и, переве­ дя дыхание, дернул звонок. «Сейчас выйдет горничная, может быть, и са­ ма Вера». Но дверь не открывалась. Он позвонил снова, подождал, пере­ ступив с ноги на ногу, а затем стал нервно дергать за медную пуговку звонка. Но дом Митеревой словно вымер. Бахметьев, ссутулившись, мед­ ленно побрел к резиденции Колчака. Молодой поручик, исполняющий обязанности дежурного адъютанта, предложил Бахметьеву присесть. Дзерь кабинета Колчака была при­ открыта. Бахметьев, не видя Колчака, узнал его голос. Верховный правитель гневно и громко кричал: