Сибирские огни, 1961, № 5

а тут когда прибежал он от красных, встретились, вспомнили. Он чего-то все про тебя допытавался. Откуда он тебя знает-то? — Встречались. •— Ну, вот видишь! Я тебе не зря говорю, кончай с большевиками, если жить хочешь! •— Обо мне не беспокойся. А ты, я вижу, взаправду контриком стал?.. — Что это ты? Наше дело коммерческое... — Так вот учти, Алексей, скоро всем белякам — крышка. И тебе вместе с ними... бывшему брату моему! В приоткрытую дверь ворвался железный грохот. Замелькали пере­ плеты ферм моста. Впереди показалась граненая верхушка водонапорной башни. Не доезжая до семафора, едва поезд сбавил скорость, Иван вы­ прыгнул из теплушки и, ни разу не оглянувшись, быстро зашагал в сто­ рону темно-зеленой тайги. 4 Может быть, на этот раз Матэ уловил что-то важное, и ему захоте­ лось сохранить в памяти все пережитое за последние дни, а может быть, томился душой просто от избытка чувств и радостного сознания возвра­ щенной свободы. Он сидел, неудобно примостившись у пенька, и выкла­ дывал, что было у него на душе, своей колючей, с завитками венгерской строкой на бумагу. Неотвратимая сила овладевает человеком, когда в нем созреет потребность писать! Давно уже остыла эмалированная кружка с морковным чаем, потух костер, а он все строчил, не разгибаясь. — Опять пишешь, Матэ? — спросил Карачони, разгребая золу в костре, в поисках уголька для трубки. — Подожди, старина, не мешай. Пишу о том, как мы бежали из лагеря. — Ну, это забавно. Напечатаешь когда-нибудь и скажут про нас: «Вот разбойники-то!» — Так и напишу, что главным разбойником был у нас Карачони! — Ладно, только про себя не забудь... — Напишу честно, без прикрас, все, как было. — Ну пиши, а я лошадей пойду поить, — кивнул старик и, положив уголек в трубку, пошел к конскому табуну. — Стой, где Гейлисен?-— крикнул Матэ. — Ушел проверять посты. Солнце стояло высоко. Вдали густо зеленели сосны. В синем небе за­ ливался жаворонок. Изредка с густым жужжанием пролетал лесной шмель, в траве неустанно ковали кузнечики. Неподалеку, вокруг потем­ невшего стога сена спали бойцы нового отряда, утомленные тяжелым переходом. «Большую партию военнопленных австро-венгерцев,— писал Ма­ т э ,— вербовали колчаковские подрядчики на лесные работы. Скрывавшиеся в десятитысячном лагере бывшие красногвардейцы — пленные посовещались и решили, что надо уходить, пока кто-нибудь не узнает их и не выдаст... Выдача равносильна смертной казни. Нас было четверо. Старик Карачони, Тамийши, Канала и я. Каждый из нас жил под чужой фамилией, лица скрывали бороды- маски. Даже Тамийши был более похож на тихого австрийца, чем на ли­ хого старого гусара, грозы на Богатайском фронте. Подошли к столу, где записывали фамилии и номера бараков добро- вольцев-лесорубов.