Сибирские огни, 1961, № 5

вать мужики... вроде вашего Изосимова. Куда они поведут? Человече­ ство снова оденется в звериные шкуры... — Вы, Бахметьев, не знаете своего народа, — спокойно произнес Залка.— У него есть высокие идеалы и принципы, простые люди отдают за них жизнь. У вас же нет идеалов, нет ни к кому и ни к чему любви, лишь одна злоба, ненависть к народу... Бахметьев густо покраснел и выкрикнул: — Я люблю Россию! Люблю! — Разная бывает любовь! Любит и кошка свою печку! — Поверьте,— все более возбуждаясь, сказал Бахметьев,— если бы я не считал вас другом, я бы с вами не так разговаривал! :— 'Друг?!. —засмеялся Матэ.—Преданный вами? Неужели вы ду­ маете, что мне приятна беседа с изменником? Ошиблись, господин пол­ ковник! — Вы с ума сошли! Разве вы не понимаете, что одной ногой стоите в могиле?! — Я это знаю! — Тогда на что же вы надеетесь? Неужели вы не видите, что совде­ пию прикончат в два-три месяца? Армии генералов Краснова и Деникина успешно ведут поход на Москву. Сибирская армия заняла Ижевск и Са­ рапул... Бахметьев не сказал, что за эту зиму Красная армия нанесла мощ­ ный удар по белым армиям на юге страны, а на севере был освобожден Шенкурск. — Во Владивостоке,— продолжал Бахметьев,— действуют амери­ канцы и японцы. В Москве прошлой осенью стреляли в Ленина. А вы, здесь, в Сибири, хотите защищать Советы? Нет, будьте благоразумны, не валяйте дурака! —почти кричал он.—Или... лучше я скажу так: не будь­ те фанатиком! — Нет, это не фанатизм, а осознанная убежденность! В битве клас­ сов позицию колебаний занимают или дураки или негодяи. Так — в лю­ бой стране. Бахметьев поморщился. — Я вас понимаю, но меня не увлекает «возвышающий обман». Я просто был вынужден — с волками жить, по-волчьи выть. И... знаете что? Давайте бросим этот спор. Едемте сейчас ко мне домой — будете моим гостем. Матэ встал, смерил Бахметьева полным презрения взглядом. — Нет! С вами я теперь не соглашусь даже сушить портянки под од­ ним солнцем! Я— не подлец и не предатель!.. На шее Бахметьева напряглись жилы. Он зло сверкнул глазами. — Замолчите! — истерически крикнул он, выхватывая браунинг.— Или я вас пристрелю... -— Стреляйте! — Матэ в упор поглядел ему в глаза.—Ну? Бахметьев застыл в нерешительности. Весь дрожа, он со всего раз­ маху ударил кулаком по столу. Дверь распахнулась. Вбежали казаки. — Увести! Казаки хотели было подхватить Залку под руки, но он отстранил их и ровным шагом вышел на тюремный двор. После ухода Матэ Залки Бахметьев почувствовал какую-то опусто­ шенность и вместе с тем тяжесть во всем теле. Он бросился в кресло, в котором только что сидел Матэ. Еще ощущалось тепло его рук на поруч­ нях. Глубоко затягиваясь папиросой, Бахметьев думал: «Зачем же я