Сибирские огни, 1961, № 5

В очерке и в повестях, о которых я здесь говорю, обнажаются, кроме всего, и социальные корни религиозных пред­ ставлений в нашем обществе, вскрыва­ ются объективные и субъективные при­ чины религиозности некоторых слоев населения нашей страны. Делается это с разной степенью глубины и художест­ венной убедительности, но ни один ав­ тор не обходит эту проблему. Тонко раскрывает существо .вопро­ са В. Тендряков. Он довольно подробно рассказывает о том, как Варвара, мать Родьки Гуляева, женщина отнюдь не старая и воспитывавшаяся в той же со­ ветской школе, что и многие из нас, стала религиозной и едва не искалечи­ ла сына. Сначала кажется, что дело тут в одной крутой по нраву и фанатически религиозной старой Грачихе, матери Варвары, она повлияла и — только. На самом же деле процесс этот обусловлен целым рядом и других причин. Неуверенность в завтрашнем дне, страхи, личные беды и неустройства по­ рождены у Варвары войною. «Напугана жизнью Варвара» — вот еще в чем суть. «Зрелая, полная здоровья женщи­ на, а в светлых глазах тупая тревога». «Нет в них ^ысли, один страх». А кто в этом виновен, мы отлично знаем, в этом вопросе кривотолков быть не может. Это мир оголтелого фашизма, породив­ шего войну. И затем есть еще одна причина, о которой тоже не следует забывать. В. Тендряков справедливо обращает на нее наше внимание. Начала работать Варвара в колхозе рано, чуть ли не с детских лет. Все делала, что прикажут. Плохого в этом, конечно, ничего нет, но иногда получается и так: «Все,и от колхозного бригадира Федора до район­ ного начальства, только приказывали: борони, жни, коси по возможности быст­ рей, по возможности лучше, не рас­ суждай лишка, без тебя разберемся. По­ мнили: она — рабочие руки в колхозе, а то, что она, кроме того, еще и человек, часто забывали». Но не забывал об этом местный поп. Ее умственный застой он отлично ис­ пользовал в своих целях. В. Тендряков не боится назвать его резким словом «враг», хотя он, как и все мы, не жела­ ет оскорблять религиозных чувств ве­ рующих граждан. Учительница Пара- сковья Петровна встретилась с попом дважды, и дважды она дала этому из­ воротливому человечку открытый бой. «Этот батюшка,— справедливо дума­ ет о нем учительница,— не только ужи­ вается с советскими законами, он ла­ дит и с современными взглядами на жизнь. Попробуй-ка его копнуть: он и за прогресс, и за мир во всем мире, с первого же толчка готов, верно, кричать «анафему» зарубежному капиталу. Во всем покорен, со всеми согласен и толь­ ко хочет малого: чтоб Родя Гуляев ве­ рил во всевышнего, был терпим ко вся­ кому злу, признавал небесные и земные силы. Из-за этого «малого» и начинает­ ся война. И тут седенький старичок...— враг Парасковье Петровне». В. Тендряков нарисовал этого старич­ ка мягко, без нажима на обличение. Отец Дмитрий — в самом деле умный поп, дальновидный, на рожон не лезет, безобразиями и беззакониями не занима­ ется, хотя о себе и не забывает. Он в ме­ ру пользуется темнотою, простодушием,, доверчивостью слепо верующих. Но этим же пользуются и не в меру мно­ гие из тех священнослужителей, кото­ рым давно уже нет никакого дела до бога. Отец Серафим из повести В. Кораб- линова организует очередное «чудо» в- своем приходе лишь затем, чтобы поток, верующих, а следовательно, и приток средств увеличился. Лицемерие, расчет,, изворотливость отца Серафима писа­ тель изображает как естественные свой­ ства большинства современного духо­ венства в нашей стране. Честных, как. Смарагд, ничтожно мало, да и удел их не завиден. В. Корабликов пишет об этом резко, гневно, тон нещадного обли­ чения звучит в каждом его слове. Если посмотреть на отца Серафима глазами прихожан, то у него все выгля­ дит вполне благопристойно. Он испол­ нительный и ревностный служака. Но истинные мотивы его служения богу са­ мые что ни на есть низменные. В. Ко- раблинов показывает отца Серафима из­ нутри, подробно»описывает нехитрую механику «чудес», выдаваемых за «бо­ жеские», сталкивает с честным Смараг­ дом и прямо от себя характеризует его- как представителя самого молодого по­ коления современных пастырей, кото­ рых привлекает не духовная суть рели­ гиозного учения, а только материальная, денежная, меркантильная. «Серафиму же, помимо того, что он. сам любил деньги,— пишет о нем В. Ко- раблинов,— надо было ублаготворить свою молодую и капризную жену. Его Юлечка была очень своенравная и очень охочая до нарядов женщина... Юлечка требовала купить машину... приобрести рижскую стильную мебель... Никаких святых источников не хватало- для удовлетворения аппетита прожорли­ вой Юлечки. И Серафиму приходилось шевелить мозгами...» Старому Смарагду все в нем непри­ ятно — и «волны «тарзаньей» приче­ ски», и «щеголеватый воротничок, ко­ кетливо выглядывающий из-под отлично сшитого коверкотового френча». Он уви­ дел в Серафиме и развязность, не свой­ ственную его сану, и цинизм, и ничем не прикрытую ложь. Этот человек явно жил в свое удовольствие, перед своими не очень скрываясь и маскируясь. Сна­ чала Смарагд, глядя на него, прятался за удобную христианскую формулу: «Не осуди!» Потом не мог скрыть сво­