Сибирские огни, 1961, № 5

аппарата, и его расчет оправдался. Ока­ зывается, хотя он официально выехал из Иркутска 22 июня, но балаганскому ис­ правнику послали сообщение об этом только 4 июля. Через 9 дней последний донес, что Войнич на место еще не при­ был . 20 июля губернатор приказывает проверить прибытие М. Войнича на место. Но только 27-го числа ему доно­ сят, что политический ссыльный Михаил Войнич бежал. Немедленно были объявлены розыски Войнича, размножена его фотография (к сожалению, в «деле» ее не оказалось), во все концы разосланы депеши с его приметами. Вот его портрет в описании жандармов: «лета — 25, росту 2 ар. 6 7 /8 вер ., волосы на голове, бровях, усах и бороде — темные, глаза — се­ рые, нос — обыкновенный, лицо — про­ долговатое, лоб — высокий, носит очки. Особых примет нет». Но Михаил Войнич был уж е далеко. ...Недавно в письме к Евг. Таратута Э. Л. Войнич вспоминала: «Беж ав из Сибири в 1890 году, он наконец достиг Гамбурга, не имея ника­ ких средств. В это время между Герма­ нией и царским правительством был до­ говор о выдаче «преступников». Поэто­ му Войнич скрывался в доках, прячась в штабелях досок. Питался он лишь скуд­ ными крохами, которые ему удавалось достать, ожидая, пока одно небольшое судно, груженное фруктами, будет гото­ во отплыть в Лондон. Продав все, что у него еще оставалось, включая жилет и очки, он едва набрал денег, чтобы опла­ тить билет третьего класса, купить се­ ледку и немного хлеба. После долгого и бурного плавания, во время которого судно было отнесено к скандинавскому берегу и потеряло свой груз, он наконец прибыл в лондонские доки без копейки денег, кишащий пара­ зитами, полуодетый, голодный. Это было вечером 5 октября 1890 года. Не зная английского язы ка , он шел по Торговой улице, протягивая прохожим клочок бумаги с единственным лондон­ ским адресом, который у него был, — адресом Степняка. Наконец к нему подо­ шел студент-еврей, который подрабаты­ вал на табачной фабрике в трущобе, где ютились иностранцы, неподалеку от до­ ков, и спросил по-русски: «Вы имеете вид политического. Вы из Сибири?» Этот студент и проводил его к дому Степняка. Как р аз в этот вечер Степняк ожидал другого эмигранта, и его жена, сестра жены, я и (кажется) Феликс Волхов­ ский — все были там, когда прибыл не­ знакомец из доков. — Вот еще один! — сказал Степняк, объясняя нам, что это не тот эмигрант, которого мы ждали. Позднее, вечером, когда Войнич по­ мылся и переоделся в чистое чужое и нескладно сидевшее на нем платье, он обернулся ко мне и спросил по-русски: — Не мог ли я видеть вас раньше? Вы не были в Варшаве на Пасху в 1887 году? — Да, — ответила я. — Я направля­ лась в Петербург. — Вы стояли в сквере и глядели на цитадель? Когда я снова ответила «Да» , он ска­ зал мне, что он был узником этой самой цитадели, и в тот день он оттуда видел меня. Вскоре после этого его отправили в сибирскую ссылку». Мы обнаружили документы о Михаи­ ле Войниче, когда его жена — Э. Л. Вой­ нич была еще жива. Мы собирались на­ писать ей письмо, послать фотокопии. Ведь возможно, что многое о его моло­ дых годах не знала даже она. Поэтому хотелось как можно полнее собрать все материалы , находящиеся в Иркутском архиве. И мы их собрали. Но... слишком поздно. Газеты принесли печальное из­ вестие. Старая писательница умерла. Некоторое время мы не знали, что де­ лать с собранными материалами. Но по­ том подумали о том, что советским чита­ телям небезразлично, кого полюбила и с кем связала свою жизнь девушка Лили Буль , в будущем писательница Этель Лилиан Войнич. Н. М е щ е р с к и й , Л. Б о г д а н о в .