Сибирские огни, 1961, № 4

Оказывается, кризис миновал, и Семен Иванович почувствовал себя луч­ ше. Он нежно гладил голову жены и ласково кивал мне, приглашая при­ сесть на кровать. И, когда я сел, он слабым голосом спросил: — Ну... как там, Аркаша? — О, хорошо, Семен Иванович! Живем! Еще два обоза прибыли. Есть теперь у нас хлебушко! И в Москву малость отправили. И еще отпра­ вим! :— выпалил я единым духом. На давно не бритом бледном лице Семена Ивановича затеплилась улыбка. Он положил свою жесткую, ослабевшую руку на мою, и хоть с усилием, но радостно, уверенно проговорил: — Вот здорово, Аркаша! Ты даже сам не знаешь, как это здорово! Будет хлеб — будет жива революция. А когда всех врагов разобьем и мирную нашу жизнь наладим... Эх, парень, тогда...— Он помолчал, види­ мо утомившись, и долго смотрел куда-то мимо меня, мимо Феклуши. По­ том снова обернулся ко мне: — Тогда, понимаешь, за такое изобилие пар­ тия борьбу поведет, что нам с тобой и не снится... Может, только Ленин один сегодня и видит это вдалеке. И он, Владимир Ильич, может быть спокоен. Наше — всё сбудется!.. ...Как быстро, как удивительно быстро бежит время! — думал я в ту январскую ночь тысяча девятьсот шестьдесят первого года. Уже больше тридцати лет назад, в дни коллективизации, погиб от ру­ ки одного из последних кулаков Семен Иванович. Он не успел увидеть своего Васятку взрослым, зрелым человеком,— только юношей. Не успел увидеть свою страну в могучем расцвете,— ви­ дел ее в последний раз лишь в бурный переломный год. Но он прав: Ленин мог быть спокоен: наше — всё сбывается!