Сибирские огни, 1961, № 4

моего Васятки. И слышу сердитый голос: «Это что такое? Зачем?» Вижу— седой старичок, заведующий. Объяснил, прошу: нет ли у вас крошки хле­ ба? А зав этот сердитым рыком на меня: «Чего захотели! Мы сами его, батенька, третий день не видим. Хлебец теперь весь у комиссаров! У них и просите. Они его в три горла жрут». Понял, Аркашка, куда загнул чело­ век? Я аж задрожал весь от этих подлых слов. Комиссары... А ты не ви­ дишь, старый хрыч, что я сам еле на ногах стою? Но... не накричал на него: он меня вдвое старше, да и ребятишки тут. Совестно как-то... И ушел. А сейчас старичок этот расчухал, кто был у него, и извиняется. А чего извиняться... Семен Иванович тяжело опустился в кресло. Прошла минута, две. Мне показалось, будто дверь тихо открывается. Я живо обернулся и увидел молодого рабочего Колю Скворцова, ездившего с продотрядом. Семен Иванович радостно вскочил: — Коля! Привез? Скворцов, пугающе бледный, постоял несколько секунд у порога, по­ том, пошатываясь, медленно прошел к столу. — Привез...— Он чуть заметно вздрогнул.— Трупы. И повалился на стул. Тут только через расстегнувшуюся гимнастерку мы увидели, что грудь Коли забинтована окровавленной марлей. Глаза комиссара округлились, он с трудом выдохнул: — К-как? Коля долго молчал, собираясь с силами. Потом проговорил: — Налетела банда... Почти всех... наших уложили... Хлеб... угнали... Страшное ругательство и удар кулака по столу прозвучали одновре­ менно. Комиссар рванул трубку с телефона: — Чека! Чека, глухая тетеря! Чека? Загуменных? Что у тебя ЧОН делает? Галифями на танцульках трясет или революцию спасает?! Как не кричать, когда у меня второй продотряд погиб! Люди гибнут, а в горо­ де рабочие и ребята который уж день без крошки хлеба сидят! За всю не­ делю я не отправил товарищу Ленину ни пуда хлеба! Понимаешь ты это? Как не кричать тут! Принимай меры, дьявол! Что? Ну, слушаю, слушаю... Сам едешь? Ну, это другое дело. Это по-рабочему. Всё! Грохнула трубка, но комиссар тотчас снова схватил ее. — Губком! Гарчанинов? Здорово, Иван. Это... Узнал? Слышал уже? Ну, так вот: я сам поеду теперь за хлебом! А здесь мне нечего бумажки пе­ ребирать. Не поеду?.. Тогда снимайте меня к чертовой матери обратно в слесаря! А?.. К тебе? Ладно, сейчас буду. Комиссар опустил трубку и, заметив стонущего Колю, спохватился, выбежал из-за стола, склонился над ним! — Коля, родной... Тебе больно, а?.. Коля?.. Он растерянно и нежно гладил его голову, заглядывая в глаза. — Идем, идем, Коля, я тебя устрою... Скворцов поднял голову, благодарно взглянул на комиссара и прого­ ворил: — Семен Иванович... Езжайте... хлеб... Весь город... его ждет... И... — Да, да! Верно... Аркаша, доставишь Колю в больницу. И смотри, головой отвечаешь мне за него! Комиссар взглянул еще раз на Колю, выбежал из комнаты. Через час я увез и устроил Колю в больницу. А когда вернулся в Губ- продком, узнал: только что выехал в деревню новый продотряд из ответст­ венных работников города во главе с Семеном Ивановичем. С отрядом вы­ ступил и усиленный взвод чоновцев. Весь следующий день я напрасно ждал вестей от нового продотряда. Не было их и через день с утра...