Сибирские огни, 1961, № 4
Ася вытерла слезы, лицо ее посуровело: — Ты понимаешь, что он говорит? Да я скорее в лепешку разобьюсь, чем опозорюсь перед ним. — Так ведь и над ним соседи смеяться будут: вернулись, мол, твои морячки сухопутные ни с чем! — Вот я и говорю, нам хода нет назад, только — вперед. За дело. Славка! До поздней ночи они Штопали, укладывались, гладили и вспомина ли родной дом. А птицы неслись и кричали во мраке, в летящем снеге. Неслись и кричали. Утром пришел Колоколов. Он уезжал в Иркутск за белоснежными лисицами. — Будем разводить и их,— рассказывал он. Славка уныло смотрела на крышу дома, приютившего их в эту зиму. На крыше с солнечной стороны снег таял, сыпались яркие капли, а на теневой стороне снежок был сыпучий, сухой. Ветер срывал его, взвеивал серебряной пылью, будто в воздухе клу- , бились золотые искры. В этих сверкающих клубах к дому протянулась большая ветвь топо ля, усыпанная, как ягодами, окрыленными почками. И сама ветвь тяжело и лениво взмахивала, точно большое сквоз ное крыло. На нее с крыши.устремлялась сверкающая струйка. Ветер трепал струйку, мотал ее. И все это диво тонуло в клубах искр — в снежной пыли. — Что с тобой? — спросил Анатолий обеспокоенно. — Уезжаю я,— тихо ответила Славка. — Да, самолеты идут и идут... Скоро появятся геологи... А зачем ухо дить с ними? Зачем? — допытывался Анатолий. — Отработай положен-, ное в совхозе. — Ася... Она жадная. Все хочет увидеть, узнать, везде побывать. Вот и теперь тянет ее к геологам. А Чапо она не любит. Колоколов молчал. Он хоть и был готов к разлуке, но когда разлука пришла —она поразила, его. — Да и мне какой толк оставаться? — Славка вздохнула.— Все равно мы осенью уедем на море. Ты же знаешь. Колоколов все молчал. Лицо его чуть побледнело, и от этого резче выступила синева на подбородке и верхней губе, хоть он и брился сегодня. — Но что же делать, Толя?! — воскликнула Славка, хватая его за плечо. — Поезжай! Я же ничего... Ты должна ехать! — Ты говоришь так, будто я обманула тебя! — И ты можешь уехать? — спросил Колоколов. — Если я не поеду — грош цена мне. Столько мечтать, добиваться, давать клятвы — и вдруг все это предать! Колоколов начал уговаривать ее остаться, он доказывал, что тайга не хуже моря, что они бы вдвоем здесь жили, работали, скитались на оленях. А Славка смотрела на ветвь, что махала сквозным крылом, на сияю щую струйку, льющуюся на эту ветвь. — Все же лучше уехать,— тихо произнесла Славка.— Уеду — все станет ясно. И тебе, и мне. Если настоящее — вернусь, а ты — дождешься. И умоляюще посмотрела ему в глаза.
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2