Сибирские огни, 1961, № 4

они жулики, нельзя унижать человека подозрениями, что грубость отвра- • тительна, что после такого оскорбления она не может жить. И директор оказался умным, чутким, сердечным — он возмутился вместе с ней. Ася вскочила, натянула унты, закуталась в пальто и вышла осве­ житься: голова была тяжелой, затылок налился болью. Асю поразила луна. Когда ложилась спать, луна, огромная, желтая, наполовину высовывалась из-за гольцов, а сейчас она сияла, белая, мерт­ вая на страшной высоте. Небо было жутким, чувствовалась бездонная, черная пучина Вселен­ ной. Над землей царила обжигающая стужа. На веревке постукивало, по­ скрипывало, гулкое, мерзлое белье. Мертво, тихо. И ни одного человека. За рекой в селе ни огонька. Будто люди покинули жилища и все куда-то безвозвратно ушли, а она, Ася, проспала. Куда ушли? И куда бежать ей? За бревенчатым забором из морозной тьмы глухо тявкали лисицы, будто предвещая беду. Стало одиноко и бесприютно под этим гигантским, тревожным небом. Своя жизнь показалась такой малюсенькой, мгновенной, точно огонек спички среди снежной бури. И Ася пожалела, что ушла из отцовского до­ ма. Там она все еще была бы дочкой, девочкой. А здесь никому и в голо­ ву не приходит, что она чья-то дочка, чья-то девочка. Здесь она воровка. Пусть бы лучше кипело море в ее комнатке-каюте на картинах Айвазовско­ го и в славных книгах Новикова-Прибоя. Не доехать ей, конечно, до моря, и никогда под ее ногами не качнется трап, ведущий на корабль. Новый порыв отчаяния и тоски все выстудил в душе. Будто в теплую избу рас­ пахнули дверь и забыли закрыть. Стылый бор молчал, был недвижен, точно высеченный из камня. Не­ мо. Какая нерушимая тишина! Дрожа от холода, Ася вернулась в избу и юркнула под теплое одеяло, закрылась с головой. Ей опять показалось, что никого в мире нет, она одна в холодной, темной избе, затерянной среди тайги. И никогда ей не доехать до солнечного, теплого моря, если уж даже сестра предала их мечту... Ася поднялась рано. В темноте притащила из ледника мясо, стуча­ щую, как булыжник, рыбу и начала готовить лисицам еду... Когда посветлело, Ася, похудевшая, бледная, с потрескавшимися от мороза губами, пришла к директору. Татауров проводил свою ежедневную планерку. В кабинете уже со­ брались звероводы, начальники ферм, заведующие, завхоз, шоферы. Люди шли на планерку со своими неотложными делами, со всякими неуря­ дицами. Ася, стоя в коридоре, слышала голоса, отдельные фразы. Нужен лес для строительства домов, некуда принимать завербован­ ных, не дали для ремонта грузовиков задние рессоры, геологи просят оле­ ней и каюров, на одной из ферм кончалось мясо — нечем кормить лисиц, на другой нужно ремонтировать клетки. Телефон трещит и трещит... Асю подавляет это обилие неотложных дел. Неужели директор вы­ путается изо всех трудностей? И он, удивляя ее, разрешает их быстро, чет­ ко и даже как-то лихо. По отрывкам телефонных разговоров Ася поняла, что у него всюду были дружки и связи. Со своими работниками Татауров говорил громко, сердито. Одних гру­ бо распекал, другим приказывал. — Получил только две передних рессоры. Я уж и так, и этак. Упер­ лись: нет в наличии, да и только. В следующем, дескать, квартале,— угрюмо бубнил завхоз. — Шляпа! Да разве так дела делают? — прогремел насмешливо Та-