Сибирские огни, 1961, № 4

Анатолий бежал к ней. — Фу, уморилась!. — сказала Славка. — Будем здесь ночевать. А завтра возьмем несколько новых упряжек и поедем в стадо. — Далеко? — с опаской спросила Славка. — Конь хороший — близко, конь плохой — далеко. Так в Забайкалье говорят. Стой! Да ты щеки отморозила! — закричал он и начал жесткой рукавицей тереть их.— Черт возьми! Здорово отморозила! А Славке было весело и хорошо, и приятно оттого, что он тер ее лицо. Пускай отморозила, экая беда! До свадьбы заживет. И поняла Славка: началась для нее жизнь удивительная, новая, где каждый шаг — открытие, каждая минута — чудо. — Больно? — Нет, нет! Звенят колокольцы, точно стылый воздух звенит, чакают чурбачки об оленьи копыта. Под яркой луной сверкает снег, изрытый копытами, исполосованный черными тенями лиственниц. А сами лиственницы от инея белые. На снег падают ветвистые тени оленьих рогов. В палатке гудела железная печка, бока ее наливались красным. На врытом в землю столбике в жестяной банке горела свеча. Земля была за­ сыпана хвоей, крошевом из коры, щепками, ветвями. В углу лежали мед­ вежьи, оленьи шкуры, подушки. Под зыбким потолком над печкой висела на веревочках палка. На нее вешали сушиться чулки, портянки, унты. Славка почувствовала, что все ее мускулы болят, ноют, обморожен­ ное лицо горит. Она разделась. От печки уже бил сильный жар. Славкины глаза слипались. Маленький каюр волоком притащил в палатку мешок. В нем звякали какие-то черепки. «Что это в мешке?» — подумала Славка. А каюр уже вытаскивал из него куски стеклянно-прозрачного льда и бро­ сал их в чайник. И эта подробность почему-то умилила Славку. Запахло жареным сохатиным мясом. Анатолий топором рубил на полене застыв­ ший хлеб, железную колбасу. Мрачный узкоглазый Кеша внес полено, к которому примерзло несколько оленьих печенок — лакомство эвенков. — Давай говори истории всякие, новости, газеты читай,— потребовал Кеша.— В тайге живем, ничего не знаем. Анатолий вытащил из кармана пачку газет. А за полотняными стенками лютовал мороз и звякали колокольцы, и чакали чурбачки. Лежа под медвежьей шкурой, Славка слышала этот звон всю ночь. И всю ночь мелькало перед ней, неслось черное, звездное. Трещали ветви, клубился снег, рвался .пар из оленьих ноздрей, мель­ кала дорога, и валилась Славка, вставала и опять валилась. АСИНА НОЧЬ Ночь была бесконечной. Ася то лежала с открытыми покрасневшими глазами, слушая, как щелкают стены, то будто задыхалась, утопая в шел- ково-мягкой, жаркой груде серебряно-черных мехов, то металась в смер­ тельной тоске и все никак не могла проснуться. Она ясно сознавала, что спит, что нужно скорее проснуться и тогда тоска схлынет. И вдруг она по­ нимала, что не спит, что глаза ее открыты в темноте. Зимняя ночь, что нитка с клубка, тянется и тянется. Жутковато одной в темной избе. Ася подробно представляет разговор с директором, произносит длин­ ные, страстные речи о том, что людям нужно верить, нельзя думать, что