Сибирские огни, 1961, № 4

на полозья опрокинувшиеся нарты, бросилась на них и закричала: — Гони! — Эх, удалые! Вперед! — крикнул Колоколов и оглушительно свист­ нул. В клубах морозного пара Славка успела разглядеть его смеющее­ ся лицо. И опять гикнули каюры, упали на нарты, завопили на всю тайгу. И — вперед, вперед! Неслись, мчались. Что за удивительное создание олень! В нем совместились и сильная лошадь, и ловкая кошка, и грациозная коза, что прыгает по скалам. Упряжки ринулись с крутой сопки, задние налетели на передних, и все смешалось в кучу: нарты, олени, люди. И опять Славку швырнуло в снег, и опять птицей мелькнул через нее олень, шваркнули по ней легкие нарты. Следом вылетел Анатолий. Славка то неслась вниз, то, гулко, паровозно пыхтя, олени тащили ее в гору. И снова трещала чащоба, швыряло на кочках, на пеньках, нарты гремели через поваленные деревья, ударялись о стволы. Опусти ногу с нарт, и вмиг ее сломает о пенек, недогляди — сучком рванет по лицу. — Перекур! — закричали каюры, остановили упряжки. Славка, запорошенная снегом, слезла с нарт. Подбежал Колоколов. — Ну, как?! — закричал он хвастливо. — Здорово! — ответила она, шумно дыша.— Главное — темно, поэто­ му жутковато. Что несется, что валится — ничего не разберешь! — Будь осторожней! — Он шутливо притиснул ее голову к своей груди, она, смеясь, ударила его, как боксер. По морозу запахло от трубок каюров. Распалившиеся олени хватали снег. Мороз подкатил к пятидесяти, обжигал. Колоколов снял шапку, взмокшие волосы его дымились, и прядки вмиг затвердели сосульками. Поразила мертвая тишина стылой тайги. Мрак. Клубится пар из оленьих ноздрей. «Куда меня занесло?» — изумилась Славка. — Поехали! — закричал Кеша. И опять швыряло нарты, Славка цеплялась за веревку, упиралась ногами в перекладину, закрывала лицо рукой, и по ней стегали ломкие,, обледеневшие ветви. «Вот ахнет спиной или грудью на острый пенек — и поминай, как звали»,— подумала она. Воротник полушубка от дыхания оброс куржаком, ледяшками. Ресницы также заросли инеем. Мороз па­ лил лицо. Дорога пошла слишком круто вниз. Славка струсила, спрыгнула. Клубок из упряжек скатился и сразу же вытянулся ровной вереницей, олени козлами запрыгали круто вверх. Впереди их легко, тоже по-козли- ному, взбегал неутомимый Гриша. Славка упала, на спине съехала с сопки, стала подниматься на дру­ гую и тут почувствовала, что силы ее иссякли. Снег, сыпучий, как сахар­ ный песок, был по колена. Ноги, утонув в нем, скользили обратно, полу­ шубок связывал движения. Несмотря на мороз, пот катился по лицу. Славка поняла, что так ей не подняться. А в тайге уже было тихо, мертво, упряжки куда-то умчались. Славка испугалась: а вдруг никто не видел, как она спрыгнула? Полезла в гору на четвереньках... Падала, наступая на волочившуюся полу, и опять поднималась, задыхаясь, лезла. Наконец вершина! Выплывшая из-за гольцов луна освещала большую палатку и бро­ дивших оленей. У некоторых прозрачно позванивали на шеях колокольчи­ ки, у других звонко постукивали калабашки, тоже привязанные к шеям на длинных веревках. Калабашки волочились по снегу. Это делалось для того, чтобы олени не уходили далеко. Каюры распрягали дымящихся оле­ ней. Всюду стояли нарты, кое-где на снегу валялись сброшенные оленьи рога.