Сибирские огни, 1961, № 4

СЛАВКИНА НОЧЬ Белый олень, низко склонив голову, застучал копытом о ветвистые рога, почесал их. Скоро они отвалятся. Местами на них была кровь. Славка никогда не ездила на оленях, поэтому ей не терпелось ско­ рее сесть на нарты. Колоколов озабоченно переговаривался с каюрами. Наконец он вы­ брал нарты, привязал сзади скатанный спальный мешок. В эти нарты бы­ ли впряжены два белых оленя. Они очень понравились Славке. А впрочем, ей все нравилось: и суета сборов, и реденькая рощица оленьих рогов, и звезды в наступившей тьме, и трескучий, туманный, хрустящий мороз, и запах овчины от полушубка, и забота Анатолия. — Главное, следи за ногами. Ни в коем случае не спускай их с нарт!— серьезно предупреждал он, поднимая воротник ее полушубка.— Под снегом пеньки, кочки — их незаметно. Ногу можно сломать. В чаще гла­ за береги. А Славке было весело, она не понимала его тревоги. Как чудно звенел под ногами твердый жесткий снег! Ноги на сугробах не проваливались. Гриша — маленький, быстрый каюр в мягких унтах — был молчалив. Он невозмутимо сосал трубку и, казалось, никого не видел: ни Славки, ни Колоколова, ни оленей, ни орущих вокруг ребятишек. Второй каюр — Кеша — был высок, мрачноват. Он гонялся за ребятишками, орал какие- то песни... Но вот каюры взяли вожжи. — Садись,— сказал Колоколов,— Ногами упирайся в эту перекла­ дину. Держись за веревку на спальном мешке. Вот так. Ну, в путь-доро­ гу! — он сел на последние нарты. Славкину упряжку вел Гриша, а упряжку Колоколова — Кеша. — Вперед! — крикнул Колоколов. И вдруг каюры кинулись кошками на свои нарты, что-то завопили дикое, таежное, и тут началось невыразимое. Каюры пустились напе­ регонки. Бешено клубилась снежная пыль, из-под копыт поливал в лицо ли­ вень снежных ошметков, вырывался пар из оленьих ноздрей. Над самой головой обомлевшей Славки гулко, точно маленькие паровозы, пыхтели два задних оленя. Хруст, шорох снега под несущимися нартами. Сыпа­ лись звезды между смутными оленьими рогами. Все мчалось, валилось. Ехать на вертлявых нартах все равно что ехать на спичечном коробке. Швыряло, бросало. А впереди голосили каюры. Их упряжки летели рядом. И эти вопящие каюры в клубах снега, в опаляющей стуже, в несущейся тьме представились Славке богами тайги и севера. Снег и мороз их стихия. Азарт гонки, птичий полет оленей вдруг вырвали крик и у Славки: — Гони! Вперед! У нее перехватило дыхание от восторга, она даже оскалила зубы. Ровное озеро только мелькнуло, и вот вломились уже без всякой доро­ ги в тайгу, в чащу. На ошалевшую Славку то обрушивались хрустящие потоки ветвей, то в щеку, в затылок били горячие струи из ноздрей задних оленей, то обрушивались, слепя, тучи снега. Под копыта оленей, под нар­ ты бросались ровные снега полян, потом олени пропахивали трещащие за ­ росли кустарника. Нарты под Славкой плясали. И вдруг все полетело ку­ вырком: хлынули, закружились с неба звезды, а снизу фонтаном взвился в небо снег и повалились лиственницы. Славка перевернулась в воздухе, шлепнулась в снег, птицей скользнул над ней олень, мелькнули рога, тон­ кие ноги. — Стой! — закричал Колоколов.— Стой! Славка, хохоча, вскочила, подбежала к упряжке, пинком поставила