Сибирские огни, 1961, № 4

бралась в кровать, уткнулась в словарь и зубрила английские слова, по­ рой гневно поглядывая через книгу на Славку. А Славка слонялась по комнате, не зная, чем заняться. Она отрезала горбушку хлеба, посолила ее и уныло жевала. Иногда подходила к заледеневшему окну, будто в него можно было что-то увидеть или услышать. Наконец приволокла из сеней оленью тушу и начала готовить лисицам завтрак. Она по-мужски сильно размахивала топором, и на пол с громом летели куски стылого мяса, сы­ пались красные крошки. На столе подпрыгивал стеклянный лебедь, пол­ ный соли... На другой день, в воскресенье, Славка ушла с Колоколовым на лы­ жах в тайгу. Когда вечером она, озябшая, виновато вошла в комнату, Ася, зады­ хаясь, прошептала: — Ты — предательница! — Асенька! Не сердись! — Славка двинулась к ней. — Не подходи! Славка растерянно остановилась среди комнаты. — Как же ты теперь поедешь во Владивосток? Как?! Как?! — Не знаю,— пробормотала беспомощная Славка. — Он целовал тебя? Да? — требовала ответа Ася. — Нет еще,— прошептала Славка. — Я презираю тебя! — глаза Аси расширились.— Ты забыла клят­ ву! Ты предала мечту и меня! Славка остолбенело смотрела на нее. Да, она забыла клятву у Крем­ левской стены. — Что же ты молчишь? Говори! Или нечего уже сказать? И Славка уныло молчала. Ей, действительно, нечего было сказать. В О Р О В К А В эти дни опустели многие клетки... Лисица в яростной ненависти оскаливала хищный рот, в зубы ей со­ вали провод, и удар электричества мгновенно умертвлял ее. Потом опыт­ ные мастера ловко снимали чулком драгоценную шкуру. Кровавые туш­ ки каменели на снегу. Когда грубые руки хохочущего Космача схватили за шиворот кра­ савца Андреяшку, Ася отвернулась. И хоть угрюмый, непримиримый, ди­ кий нрав лиса не располагал к дружбе, все же Асе было грустно при мыс­ ли, что вот сейчас кончится чья-то неповторимая жизнь. Вывороченные мездрой вверх влажные шкуры обезжиривали. Лисий чулок натягивали на клин правйлки и березовым скребком выдавливали из-под пленки желтоватый жир. В просторном светлом складе было тепло. На стенах висели сохну­ щие шкуры лисиц. С десяток девушек старательно скоблили жирную мезд­ ру. Зверовод — старик Дорофеев — зорко следил за ними юркими, остры­ ми глазами. Он то и дело покрикивал, раздраженно и резко: — Осторожнее! Это тебе не собачья шкура! Рот разинешь — прорезь сделаешь. Волосы испачкаешь жиром. Своим карманом ответишь! Ася терпеть не могла грубости и поэтому не любила Дорофеева. При скоблении не удавалось выжать из клеток весь жир, и поэтому во время сушки остатки его высыпали на мездре мелкими капельками. Ася снимала со стены шкуры, стирала жир тряпкой, потом бросала их в барабан с опилками, смоченными бензином. Она крутила барабан, и опилки окончательно очищали жир и с мездры, и с волос, если их за­ грязняли.