Сибирские огни, 1961, № 4

— Ты только представь, как беспокоится, мучается, страдает мама? И все из-за нас! Да и папе не легче,— всхлипывая, шептала Славка.— А мы жестокие, дуры, черствые, сухие... — Ничего, мы еще сюда приедем, когда каникулы будут в училище, приедем! — уговаривала Ася сестру. Поезд тронулся. В купе вошел большеротый проводник и, ухмыляясь, подал Асе букет мокрых астр. Листья их кое-где были испачканы раскис­ шей землей. — Это вам от родного города,— прошлепал губами проводник. Сестры удивленно переглянулись. — А кто передал? — спросила Ася. — Вам неизвестный, но вас знающий. Так он велел сказать.— Про­ водник растянул резиновый рот до ушей и вышел. — Ничего не понимаю,— проговорила Ася, кладя букет на колени. Остро запахло землей, зеленью, дождиком, осенью. Насвистывая, беспечно вошел Лева Чемизов и воскликнул: — Астры?! Откуда?! «Цветы осенние милей роскошных первенцев полей, так иногда разлуки час живее самого свиданья». Ася пристально посмотрела на него, подала букет Славке. Шаровары на коленях промокли от цветов... И все это была жизнь... Отец называл свою транссибирскую магистраль Дорогой жизни. Ася родилась и выросла около нее, знала ее голоса, дыхание, запахи. Но ни­ когда не уезжала Ася так далеко по этой дороге. А дорога, выписывая плавные, огромные зигзаги, неслась, ломилась через таежные дебри, через неоглядные степи, сверлила тоннелями горы, грохотала" через реки. Если бы сестры ночью взглянули на нее со спут­ ника, то увидели бы огненный пояс, что размотался на восемь тысяч кило­ метров, до самого Тихого океана. На волшебном поясе огромными алмаз­ ными пряжками сгущаются созвездия огней — это вдоль дороги распали­ ли свои костры города и села. Дорога властно притягивала к себе всю жизнь Сибири. От нее, как от чудовищного ствола, ветвями вьются в сто­ роны другие меньшие дороги, мерцают в темноте огненными пунктирами.. Их так и зовут ветками. Смотрела Ася в окно и понимала дорогу: ведь она же была дочь ма­ шиниста. Неслись и неслись сверкающие составы скорых и экспрессов, мелька­ ли белые холодильники-рефрижераторы, красные теплушки, открытые платформы, угрюмые цистерны. Катился поток людей, машин, станков, бревен, пшеницы, тракторов. Вдоль дороги бежали веселые спутники ее — гулкие столбы, тянулись провода, по их жилам била беспрерывная молния энергии, света. А под грохочущей дорогой в трубах лилась жирная нефть. А над земной дорогой жила невидимая воздушная дорога. За облаками, ревя, пожирали пространство крылатые лайнеры, падучими звездами ка­ тились через все небо их зеленые и красные огни... Все в движении. Жизнь — это движение, и у жизни есть дорога. Кричат паровозы, бросают снопы искр, полыхают топками, пыхтят и дышат котлами, со свистом вываливают клубящийся пар, похожий на снеговые комья. Сила, мощь! Но — нет. Людям уже мало этой силы. Хрипло гудят паровозы, и в ревущих глотках клокочет прощальная, смер­ тельная тоска. На дорогу уже выбежали бездымные, сине-красные чистю­ ли — богатыри электровозы. Их молодые гудки приятны, как музыка. И сразу стало видно: одряхлел паровоз, напрасно угрожает адовыми топ­ ками, близок его конец. Как бы ни был могуч старик, но он старик. Все в движении. И эту дорогу Ася воспринимала как символ жизни, которая понесла