Сибирские огни, 1961, № 4

Но ее полет нужно было пережить в себе, чтобы родилось несколько настоящих строф... Вечером зашел в номер знакомый Грузинцева, директор гастронома Шошин. Тучный, веселый, он понравился Чемизову. Где можно было ска­ зать: «Хорошо», Шошин восклицал: «Замечательно!». Вместо: «Мне по­ нравилось», он говорил: «Меня потрясло!!!» Он не предлагал просто: «Пейте чай», а обязательно: «Очень прошу вас, пейте, пожалуйста, чай!» Не спрашивал: «Сколько времени?» — а ласково рассыпал: «Очень про­ шу вас, будьте настолько любезны сказать, если вас не затруднит, сколь­ ко времени?» Был он весь какой-то безмятежный, довольный и мягкий, как шкура песца. — А не организовать ли нам, друзья, вылазку за утятинкой?— спро- ■сил он.—Махнем на берег Обского моря, если, конечно, вас интересуют эти места, переночуем и встретим зорьку. Там в камыши опускаются по­ трясающие стаи. — Обское море. Заманчиво! — повернулся Грузинцев к Чемизову. Тот никогда не отказывался посмотреть что-нибудь новое. А встретиться с осенью на берегу моря действительно было заманчиво. — Снаряжение всей экспедиции я беру на себя! — воскликнул Шошин. Никто не знал, что на охоту он ездил не за утками, а для того, чтобы похудеть. Для этого же он, радуя молодую жену, часто мыл пол. Заката­ ет рукава до локтей, брюки до колен и, шлепая босыми ногами, покряхты­ вая, драит его во всех трех комнатах... В вагоне пригородного поезда все говорили о ракете, которая летела сейчас, вот в эту минуту, на Луну. Чуть ли не каждый шуршал газетой, взволнованно прочитывая сообщения. Грузинцев много повидал на своем веку, много читал и поэтому лю­ бил рассказывать. Вот и на этот раз он с удовольствием разговорился с пассажирами. — Что мы знаем о Луне?! Видим мы только одну, ее сторону. Осыпа­ ет Луну космическая пыль и долбят метеоритные дожди! Шошин сидел у окна с каким-то высохшим, как мумия, командиро­ вочным. Шнурки на ботинках у командировочного не зашнурованы, пу­ говицы на пиджаке оборваны. Облокотясь на откидной столик, Шошин и командировочный почти уперлись друг в друга лбами, рассказывая анекдоты. Шошин рассказы­ вает их со смаком: — Вот он и говорит: «Я теперь, братцы, в сны верю. Однажды снит­ ся мне, будто я сижу на профсоюзном собрании. Просыпаюсь, смотрю — и действительно сижу на собрании!» Шошин и командировочный, всхлипывая, хохочут до слез. У Шошина обнажаются такие ослепительно белые зубы, что они кажутся вставными, новенькими. Кожаная куртка на нем скрипит, она пахнет сапогами. Лева Чемизов недовольно косится на смеющихся. — Над Луной и днем небо черное, звездное,— рассказывал Грузин­ цев.— Солнце должно вот-вот взойти, но все еще непроницаемый мрак. Там рассвета нет, нет и зари. Только в глухом мраке начинает ярко сиять множество черных вершин. Вот это и есть утро на Луне! Нос Чемизова осыпало мелким бисером испарины. Боясь утерять ■ощущение Луны, боясь утерять ощущение Грузинцева — героя будущего очерка,— Чемизов прикрыл глаза. — Представьте себе пышущие жаром ноздреватые скалы, исполин­ ские горные цепи и хребты, высокие вершины и крутые обрывы. Трещины, пропасти, ущелья. Горные цепи замыкаются, образуют гигантские цирки. Тишина. Неподвижность. Там же нет воздуха, а значит нет и звуков, нет