Сибирские огни, 1961, № 4

помочь не могу. Во-первых, нужно лично ехать в училище и там догова­ риваться с начальством. Во-вторых, нужно прежде всего два годика пора­ ботать. А в-третьих, шли бы вы, девушки, на железнодорожный транспорт, как отец вам говорил. А то витаете в облаках. Жизнь — это не стишки. — Но у нас же мечта! Поймите, мечта! — воскликнула Ася. Чугреев, как в президиуме, легонько побрякал карандашом по графину. — Делом, делом нужно заниматься, дорогие. А вы — мечта. Ну ка­ кие из вас штурманы? Подумайте сами. Фантазия все. Море — это суро­ вый, тяжелый труд, а не танец «Яблочко» и не алые паруса на волшебной шхуне... Давайте говорить прямо: есть мужские профессии, есть женские. Выйдете замуж, вот и конец вашему морю. В душе у сестер так и похолодело, что-то свернулось, как осенний лист, что-то вздрогнуло оскорбленное. Они почувствовали тоску и острую ненависть к этому человеку. Ася крепилась, чтобы не разрыдаться, а Славке хотелось повернуться и уйти, грохнув дверью. — Вон посмотрите-ка на настоящую молодежь. Она без всяких там мечтаний целину осваивает, на стройках трудится, планы перевыполняет, а вы катаетесь по стране, на вокзалах валяетесь,— отчитывал их Чугреев. — Значит, вы нам не поможете? — чужим голосом спросила Славка. — Советую вам ехать к папе с мамой. Неужели они добиралсь с Урала в Москву только для того, чтобы по­ говорить всего лишь несколько минут? Но о чем еще говорить? Сестры, как по команде, повернулись и вышли. Под ногами затрещал, точно лопаясь, паркет. Было им почему-то очень стыдно и очень обидно. Уже в коридоре Ася расплакалась. — Перестань! — приказала Славка, все видя перед собой лысину с мухой на ней.— Еще перед всеми слезы лить! Даже зла не хватает па таких вот... Они очнулись уже на улице. «Что же теперь делать?» — подумала Ася. Они шли молча, устав от волнения и неудачи. Больше Москва их не интересовала. Славка почувствовала в руке что-то липкое. Она разжала пальцы и увидела раскисшие, скомканные конфеты. Швырнула их к садо­ вой решетке. Брели, брели и наконец, растерянные, усталые, несчастные, вышли на Красную площадь. Дул студеный ветер, катил редкие желтые листья, шуршал в голубых елях вдоль Кремлевской стены. Над храмом Василия Блаженного, который Славке показался похожим на связку огромных раз­ ноцветных реп, клубились тяжелые тучи. Сестры остайовились у Мавзо­ лея. Темно-красный мрамор зеркально отражал их смутные силуэты. Пе­ ред Мавзолеем трава была такой густой и такой низкой и ровно подстри­ женной, что походила на ярко-зеленое сукно. На этом сукне росли неболь­ шие ели-шатры. Мавзолей был закрыт. Эта площадь, так знакомая по картинам и фотографиям, вывела се­ стер из оцепенения. Они сели на гранитную скамью трибуны. Асю трясло, хоть она и не замерзла. Этот внутренний озноб она вынесла от Чугреева. Снизу, из-за храма, выкатывались машины, на другой стороне пло­ щади двигался поток людей. Около Мавзолея по отшлифованным камням ходило множество голубей. Потом они, чего-то испугавшись, поднялись, хлопая крыльями, огромной стаей прошумели через Кремлевскую стену. — Вот как все получилось,— се;рьезно, каким-то отсыревшим голосом проговорила Ася.— Что теперь делать? Славка молчала, теребя платок, а потом тихо сказала: — А я то, дура, думала, что все это утрясется быстро и легко... — Подумали и хватит,— сухо бросила Ася.— Теперь другое пришло.