Сибирские огни, 1961, № 4

гим и неповторимым, что было в его жизни! Однако уверен: эта книга вызовет острую заинтересованность не только у служивших или служащих ныне на гра­ нице, но и у читателей, которые никогда не нашивали военной формы. Да оно и понятно: весь народ наш любит и ува­ жает воинов-пограничников, следит за их нелегким ратным трудом, хочет больше знать о делах и людях границы. Сборник этот — коллективный, в нем участвуют двадцать шесть авторов. Тут и опытные писатели — С. Диковский, Г . Березко, В. Беляев, П. Федоров, А. Авдеенко, П. Лукницкий, Л. Линь­ ков — и одаренная литературная моло­ дежь. Рассказы и очерки, включенные в сборник, различны по материалу, по художественному уровню, но в целом они создают широкую картину жизни совет­ ских пограничников — с двадцатых го­ дов до сегодняшних дней. Книга построена по хронологическому принципу: 20—30-е годы, Великая Оте­ чественная война, послевоенное время. Это позволяет как бы проследить исто­ рию пограничных войск, их становление и возмужание, рост мастерства, преем­ ственность и умножение чекистских тра­ диций. В первом разделе сборника помещены произведения о борьбе пограничников с остатками белогвардейских банд, с бас­ мачами и контрабандистами. Суровостью и романтикой тех лет веет от воспомина­ ний Ильи Вороненко «В давние годы» (литературная запись А. Соколовского). «Дорога вилась, пересекая долину. Впе­ реди, куда лежал наш путь, высились горы, подернутые осенней дымкой. От штаба погранотряда до заставы, на кото­ рую я только что был назначен, всего пятьдесят километров пути. Но в горах Азербайджана этот путь нелегок. К тому же я был не один: со мной ехали жена и двое сыновей»,— так начинает Илья Во­ роненко свой рассказ. Но не только дорога среди нагромож­ дения скал и осыпей, над головокружи­ тельными обрывами, была трудной. Не легче молодому командиру показалась и жизнь на заставе. По условиям того времени он обязан был, помимо охраны границы, заниматься работой и сельско­ го Совета, и кооператива, и школы. С большой достоверностью и непосред­ ственностью повествует Илья Вороненко, как пограничники обезвреживали дивер­ сантов и контрабандистов, в частности Кара-бека и Кудрата-Орла, как аульчане всячески помогали советским воинам. К сожалению, ведя речь о взаимоотно­ шениях пограничников с местными жите­ лями, автор не рисует картины и образы, а прибегает к общим фразам: «Новая жизнь по-хозяйски входила в аулы. Ста­ ли появляться комсомольские ячейки. Наши комсомольцы шефствовали над молодежью аулов, помогали вести об­ щественную работу». Конечно же, уви­ деть это нельзя, читатель вынужден ве­ рить Илье Вороненко на слово. Сдержанно и в то же время тепло написан рассказ С. Мартьянова «Самое дорогое». В центре его — образ ветерана границы полковника Соловьева, который в минуту испытаний пожертвовал близ­ ким человеком, но не изменил воинскому долгу. Как всегда, впечатляют извест­ ные рассказы погибшего в финскую вой­ ну Сергея Диковского — «Погоня» и «На тихой заставе». Действующие лица и того и другого рассказа— излюбленные Диковским люди, простые, скромные, немногословные, для которых подвиг — норма поведения. Подобная же мысль об обычности, естественности подвига, когда обстоятель­ ства потребуют его от воина, заложена в рассказе Льва Линькова «Пост семи героев». В апреле 1927 года в горах Киргизии группа пограничников приняла неравный бой с бандой Барбаши Мангит- баева. Они пали до единого, но не про­ пустили врага. После на месте схватки был обнаружен щиток пулемета, на ко­ тором чем-то острым выцарапано: «Да здравствует коммунизм!» И ниже — име­ на семи героев... Да, немало примеров мужества и стой­ кости показали солдаты наших рубежей в те годы. Но подлинно массовый, неви­ данный героизм проявили они в Великой Отечественной войне. Они первыми при­ няли на себя удар фашистских армий, сражались до последней капли крови; потом на фронтах изумляли бесстраши­ ем, дисциплиной, выучкой. Могу подтвер­ дить как очевидец: не было, пожалуй, надежнее фронтовика, чем бывший по­ граничник. Об этом повествуют рассказы и очер­ ки второго раздела сборника. Из них следует выделить очерк Ильи Вергасова «Живи, Севастополь!» и очерк Владими­ ра Беляева «Терентий Матвеевич и его друг». И. Вергасову удалось воссоздать обаятельный облик лейтенанта Александ­ ра Степановича Терлецкого. 'До войны это был подтянутый, исполнительный «службист», а когда наступили сроки — раскрылся в нем легендарный партизан, наводивший ужас на гитлеровцев в Кры­ му. В конце концов, они захватили ране­ ного Терлецкого и после долгих издева­ тельств и пыток повесили. Гордо, не уро­ нив чести и достоинства советского офи^ цера, умер Терлецкий. Весь очерк, осо­ бенно сцена казни Терлецкого, произво­ дит сильное впечатление. И как досадно, что вместе с доброт­ ными произведениями в этот раздел по­ пали вещи посредственные и попросту слабые, например, очерк А. Ирикова «Подвиг четырех». Примелькавшаяся сюжетная схема, стертый, мертвый язык, а главное — полное отсутствие челове­ ческих характеров: героев А. Ирикова различаешь лишь по фамилиям.