Сибирские огни, 1961, № 4

Но, случилось, хотя Ринтын и решил отправиться в дорогу «по железным по­ лосам», поездка заняла... три года. Эти годы стали для Ринтына подлинно года­ ми открытия мира. Все оказалось слож­ нее, важнее и интереснее, чем он пред­ полагал вначале. Непредвиденные обстоятельства — за­ держка катеров и пароходов, идущих на юг, многочисленные соблазны остаться на хорошей работе, в родных лесах (ведь на Чукотке так нужны умелые, работя­ щие руки!), быстрая утечка выданных колхозом денег — все дальше отодви­ гают осуществление мечты. Вначале Рин­ тын просто от нечего делать выходит с юношами Нуукэна в море на моржовую охоту, отправляется с пекарем Симиква- ком в горы за гагачьими яйцами. Но, до­ бравшись до райцентра, а затем до Гув- рэля, вынужден работать, чтобы прокор­ миться и собрать денег на продолжение поездки. Он носит воду в дома районных служащих, белит стены типографии, пе­ ретаскивает с пристани уголь... Всюду встречает он отзывчивых, гото­ вых прийти на помощь людей. И только мечта, властно зовущая вперед, в Ленин­ град, да завет школьного учителя Ана­ толия Федоровича никогда не отступать от намеченной цели помогают ему побо­ роть не раз возникающее желание остать­ ся среди этих людей, трудиться с ними. Работа, новые знакомства расширяют кругозор Ринтына, постепенно подготав­ ливают его решение: прежде чем ехать в Ленинград, окончить педучилище у се­ бя на родине. На целых три зимы остает­ ся Ринтын во Въене — окружном цент­ ре. Здесь окончательно формируется, мужает его характер, приходит первая, еще донельзя робкая любовь к однокурс­ нице Тамаре Вогуловой, здесь обретает он верных друзей — ленинградца Сашу Гольцева, перенесшего жестокие дни блокады, и соплеменника Кайона, с ко­ торым продолжает дальнейший путь. В суровых условиях приходится зани­ маться студентам въенского педучилища. И без того в здании общежития настоль­ ко холодно, что наметаемый за ночь в оконные шели снег лежит нетающими кучками на кроватях, а тут еще случи­ лась авария на шахте: выбыл из строя подъемник. В учебном корпусе, в обще­ житии замерзла вода, потолок и стены покрылись инеем, но ребята продолжают учиться, в свободное время на себе вы­ носят из штреков уголь. И когда Саша Гольцев удивляется, по­ чему здесь ребята занимаются в лютый мороз, когда в Ленинграде в теплых, хо­ рошо оборудованных школах мальчиш­ ки все-таки отлынивали от занятий, Рин­ тын резонно замечает: «— Просто, Саша, ты попал к ребя­ там из такого народа, который всю жизнь только и знал, что голодал: голо­ дал от недостатка еды, от недостатка теп­ ла, от недостатка знаний. А теперь ника­ кой холод не помешает ему наверстать упущенное». • Не эта ли сила словно заново родив­ шегося, вышедшего на широкий путь прогресса народа живет и в Ринтыне! Вот он в Ленинграде. «Мечта, которой от роду было десять лет, сбылась... Но почему не хочется прыгать и кричать от восторга? Было беспокойно и немного грустно. Сейчас он будет в Ленинграде, и завтра будет здесь, и послезавтра, и много лет. Можно не торопиться. Но как это — не торопиться? А слова Анатолия Федоровича: «Иди все время вперед»... Ринтын их никогда не забудет». Мы понимаем, почему восторженное удивление Ринтына тут же сменилось грустью. Так всегда бывает, когда мечта достигнута, сказка стала былью. Значит ли это, что нечему удивляться, незачем мечтать? Нет, конечно! На смену достиг­ нутой должна приходить мечта другая. Главное — не останавливаться, ибо в этом и есть жизнь. Можно, конечно, обратить внимание и на отдельные ее недостатки. Например, последние главы повести выглядят слиш­ ком конспективными. Писатель словно торопился и побыстрее довести своего героя до Ленинграда, и не упустить ни одной подробности поездки. Я не за рас­ ширение этих глав: центр повести не в них. Но, думается, их следовало рисо­ вать более крупными мазками, как сде­ лана вся повесть, то есть отобрать и раз­ вить наиболее хаоактерные, важные эпи­ зоды, а случайное оп ус ти ть . Тогда в ком­ позиционном отношении повесть стала бы стройнее и выглядела б законченней. Добрую, светлую книгу написал Рытхэу. О л е г С м и р н о в О людях Б Е С С Т Р А Ш Н Ы Х И В Е Р Н Ы Х /Страницу зз страницей листал я этот сборник', а в памяти вставали годы пограничной службы, далекие заставы, товарищи по ору­ жию, и будто не утекло столько воды, и будто я сам по-прежнему ношу зеленую фуражку. Ничего удивительного: трудно не взволноваться человеку, встречающе­ муся со своей молодостью, с тем доро- 1 Зеленая фуражка. Рассказы и очерки о погра ничниках. М. Воениздат, 1960, 429 стр.