Сибирские огни, 1961, № 4

дорожника, сквозь который резко выступали лопатки, форменная фураж­ ка лихо съехала на затылок. — Дежуришь? — рассеянно, с непонятной, затаенной радостью спросила Ася. — А ты чего, понимаешь, не спишь? — удивился Костя и так зев­ нул, что на белесых глазах выступили слезы. — На тебя пришла посмотреть. Костя подошел к окошечку и подразнил: — Все равно не примут. Девчат туда, понимаешь, не берут. — Хочешь пари! Ты скоро объявишь нашему поезду: «С первого пути, понимаешь, отходит экспресс номер такой-то!» — Ася загадочно рас­ смеялась. Она так и лучилась странной, озорной силой. — А что, разве пришло... — Не придет, так сами поедем. Понял, понимаешь? — Ася засмея­ лась, сбила щелчком фуражку, убежала. Возбужденная, она появилась в зале ожидания. На широких деревян­ ных диванах скучно дремали люди с помятыми, усталыми лицами. Осле­ пительный свет беспокоил их сонные глаза. «Эй вы! Разве так нужно ожидать своей дороги?!» — подумала Ася. Она повертелась около закрытого буфета, с большим интересом рас­ сматривая под стеклом увядший винегрет в тарелках, каменные от време­ ни плитки шоколада, бутерброды со скорченными дырявыми пластика­ ми сыра. В душе нарастало радостное нетерпение. Наконец все это переживать одной стало невозможно. Ася побежала домой. Она растрясла разомлевшую Славку, насильно посадила ее в кро­ вати. В комнате раздавался задыхающийся шепот: — Бежим!.. В Москву... Поняла? Поняла?! И добьемся... А не помо­ гут— сами поедем к морю... А то поезда все идут, идут, идут — сердце разрывается! — В мини... В министерство? — Славка на середине прервала слад­ кий зевок, клацнула зубами.— Бежать? Вот здорово! Когда? — Нужно приготовить чемоданы, уложить все походное,— уже распо­ ряжалась Ася. Всю эту ночь сквозь сон Ася слушала голос Кости, он все объявлял об уходящих поездах, и сердце у Аси ныло, точно она прощалась с кем-то около вагона или мучилась, что не может попасть в вагон, а поезд вот-вот уйдет и она останется... На другой день Славка, озираясь и труся, взяла из материнского сун­ дука тысячу рублей и купила билеты в Москву... И снова наступила ночь. Ася уткнулась в подушку. Ее начала стра­ шить дорога. Она не могла представить, что их ожидает впереди. Там был совершенно непроницаемый туман. Тьма мучила, и Ася включила свет. На стене, рядом с мятежным дедом, висела ее фотография, на кото­ рой она была снята в тельняшке, в бескозырке, в широченных брюках. Гримом нарисовала усики. Во рту торчит трубка. Это Ася играла в драм­ кружке лихого морского волка. «Детство! Глупое детство! — подумала она.— И как я могла пове­ сить такую фотографию? Море — дело серьезное, суровое. Довольно игры в море, пора учиться и работать. Пусть работа окажется тяжелой. Ничего! И пусть сначала корабль будет небольшой, какой-нибудь рыбачий. Все равно. Лишь бы море!» Ночные бабочки камешками щелкали о гулкий, барабанно-тугой оранжевый абажур. В черную дыру открытой форточки дышала холодная, сырая ночь. Мать крепко спала в комнате рядом, отец был в поездке.