Сибирские огни, 1961, № 4

Но вернемся к поэме «Бой». «Последняя электричка» — ничто в сравнении с частушками, которые моло­ дой поэт публикует в этой поэме вслед за строчкой «Четыре сбоку и ваших нет». Я — не ханжа. Но право же, перепе­ чатывая подобные «перлы», встречаю­ щиеся только в местах общественного пользования, я вижу, как даже бумага краснеет: Сибирь! «Была я смоляночка-а, Стала самоедочка-а... (?!) Мы всю ночь с миленочком Строим семилеточку! Ой! А Витька с Галочкой, Как винтик с гаечкой, Полюбили намертво, Д ’ не сошлись диаметром... Ой! Такова сегодняшняя Сибирь. Таковы ее люди. Если это называется поэзией — то что же такое поэзия! Кто дал право А. Вознесенскому печатать подобную гнусность, чудовищную, кое-как зариф­ мованную порнографию? Ведь это же — чистейшее надругательство над целомуд­ рием, возвышенной силой нашей рус­ ской классической поэзии, над боевыми традициями нашей советской поэзии, над честью и достоинством человека, над всем, что хотите! И эту сконденсирован­ ную пошлость издают в нашем, совет­ ском издательстве, в наш, 1960-й год. И эту-то книжку смеют рекомендовать молодому читателю «критики» А. Мень- шутин и А. Синявский, сравнивая ее с московской и приходя к следующему выводу: «Огорчительно, что эта (т. е. москов­ ская — К. Л.) книга по качеству самого издания уступает сборнику А. Вознесен­ ского «Мозаика», вышедшему в 1960 го­ ду во Владимире. Ряд стихотворений в столичной редакции подвергся неоправ­ данной «правке». Поэтому знакомиться со стихами Вознесенского рекомендуем по владимирскому сборнику «Мозаика», изданному с большей тщательностью». Так и пишут. Без зазрения совести. Что же еще сказать? Начиная свой панегирик Вознесен­ скому, А. Меныпутин и А. Синявский во всеуслышание заявили: «В короткий срок Вознесенский при­ обрел довольно широкий круг почита­ телей и, что называется, вошел в моду». Браво, критики, из «Нового мира!» Если бы не обложка журнала — можно было бы подумать, что это напечатано в каком-нибудь юмористическом издании. Мода... Что может быть враждебнее истинной поэзии! Мода и подлинное ис­ кусство — два совершенно противопо­ ложных, исключающих друг друга поня­ тия. Решив сделать комплимент Возне­ сенскому, критики даже не заметили, что он прозвучал издевкой. Да, Вознесенский действительно «мо­ ден». Столичные (и не только столичные) пижоны, «чувихи», и, бог знает, как их еще зовут, берут в свой убогий, нищий духовный мирок не только буги-вуги и рок-н-ролл, не только галстуки обезьянь­ их расцветок и джазовые йластинки, оглушающие нормальный слух чудовищ- .ными синкопами,— они берут все худ­ шее, что есть в творчестве А. Вознесен­ ского, ибо это тоже «модно», ибо это, по их мнению, «западный стиль». Горько и обидно, что молодой чело­ век, почти юноша, так безрассудно рас­ трачивает свои способности, идет к ду­ ховному обнищанию и эгоцентризму. Ведь совсем недавно, уже после выхода обеих книг, в журнале «Октябрь» появи­ лось его бредовое стихотворение «По­ жар в Архитектурном институте». Зна­ чит, ошибки Вознесенского — не слу­ чайны. Значит, он твердо убежден в вер­ ном и нужном направлении своего твор­ чества. Трудно понять, как в наших журналах и издательствах, наряду со статьями и книгами, в которых раскрывается мир светлых идеалов нашей молодежи, кото-* рые трактуют об идейном воспитании мо­ лодого поколения, о его духовном богат­ стве, появляются стихи и книги А. Воз­ несенского, смакующие и любовно во­ спевающие самые низменные, самые тем­ ные стороны человеческой души, прини­ жающие человека, ставящие его на чет­ вереньки. Ведь крикливыми, абстрактны­ ми фразами в той же поэме «Бой», дол­ женствующими, по мнению А. Вознесен­ ского, показать его, как борца против невежества, «рыл», «медвежьих углов», ему не прикрыть идейное убожество и весь порочный замысел этой «поэмы». Я утверждаю, что «сибирские» стихи (да и многие другие!) А. Вознесенского — есть зло. Диву даешься: неужели до сих пор наши лучшие, опытнейшие, из­ вестнейшие поэты не могли заметить, как, развалившись на страницах журна­ лов и книг, кривляется, позирует и ко­ кетничает юноша, сверстники которого на переднем крае, на суровых и труд­ ных стройках меняют облик Сибири? В лучшем случае наши ведущие мастера предпочитают отмалчиваться, в худшем — даже похваливают. Видимо, боязнь прослыть «гонителями» молодых оста­ навливает их. Думается, что против духовной нище­ ты и убожества многих стихов Андрея Вознесенского должно подняться все лучшее, все здоровое, что есть в нашей молодой советской поэзии.