Сибирские огни, 1961, № 4

Странное, незнакомое лицо смотрело на нее из зеркала. Лицо ее сде­ лалось будто меньше, а голова в коротких, распушившихся волосах стала болыпой-болыпой. Голове было непривычно легко, а голой шее холодно. Ася глянула на нее и тут же смущенно отвернулась. И все-таки упрямо . буркнула: — Тебе так лучше... И потом — удобнее в дороге... Когда они вышли из парикмахерской, Славке показалось, что все смотрят на нее. — Аська! — вдруг панически зашептала она, схватив сестру за ру­ ку,—А что скажут мама с папой?! Сестры испуганно остановились. — Шуму будет!.. Но ничего — пускай знают, что мы не шутим! — Ася быстро справилась с минутной растерянностью. Илларион Максимович уже двадцать лет брал книги в одной и той же библиотеке. Это был самый аккуратный и самый серьезный читатель. На крыльце библиотеки он тщательно вытирал сапоги, снимал кепку. Входил он осторожно, чтобы не нарушить тишину. Любил он слова торжественные, весомые, как, например, «Держа­ ва», «Государство», «Вселенная», «Человечество», «Океаны», и часто упо­ треблял их. И книги он читал все толстые, серьезные, гремящие: об исто­ рии народов, о войнах, о революции, о великих полководцах. Так, для не­ го было большим праздником прочитать «Войну и мир», «Тихий Дон»,. «Петра Первого», «Севастопольскую страду». — Фундаментальные, мудрые эпопеи,— сказал он библиотекарше. К тонким книгам Илларион Максимович почёму-то относился пренеб­ режительно. — Дайте-ка мне еще что-нибудь из истории народов или мемуары исторических деятелей,— попросил он внушительным голосом, сдавая «Пугачева». Библиотекарша уже приготовила «Хождение по мукам». У Иллариона Максимовича в глазах загорелись алчные огоньки. Он уважи­ тельно крякнул. Взяв книгу, принялся перелистывать ее, с трудом захва­ тывая страницы толстыми пальцами. Он тщательно осмотрел ее, как, бы­ вало, в магазине осматривал дорогую вещь, боясь выбросить деньги на ве­ тер. И даже, положив на ладонь, испытал книгу на вес. В глазах его све­ тилась благосклонность. Стеклянной ручкой крупно и медленно расписал­ ся, пожал библиотекарше руку и вышел на цыпочках. Кепку он надел на крыльце. — Самостоятельный человек, и на все имеет свой взгляд,— сказала пожилая библиотекарша. И только он, придя домой, просветленный и торжественный, с на­ слаждением уселся за книгу, как в комнату на цыпочках вбежали дочери. Они обомлели на пороге — встреча оказалось неожиданной. Сначала отец ничего не заметил, потом пронзительно уставился на Славку, медленно поднялся со стула. — Ярослава, повернись,— приказал он, багровея. Усы его сами собой сильно распушились. Славка покорно повернулась, низко опустила голову. — Это что за новость?! — раскатисто пророкотал бас отца. — Папа, в мореходный нельзя с косами,— затараторила Ася.— Сам посуди... — Молчать! — загремел отец.— Я ее спрашиваю! — В мореходный нельзя с косами,— пролепетала Славка. — В мореходный нельзя без головы! — рявкнул отец.— А где у тебя голова?! На крик прибежала мать. — Вот полюбуйся на чадо свое! — От ярости усы его еще сильнее