Сибирские огни, 1961, № 4

По этому вопросу решила высказаться тоже Анна Бут. — О нем такой разговор. Он — секретарь, а «здравствуй» говорит, словно одолжение тебе оказывает, да и то не всегда. Грубоват. Его и секретарем нельзя держать. Пусть лучше Саша Ткаченко секретарем партийным будет. Анну поддержали. Но тут выступил ее сын, бригадир тракторной бригады: — Мать ошиблась, товарищи. Это дело не колхозного, а партийного собра­ ния. Ты Устав партии не читала... — Читать не читала, а сердцем прочувствовала,— отпарировала Анна Степановна.— Какой это секретарь: каждому настроение портит, всегда всем не­ доволен. А если не на том собрании сказала,— извиняюсь, ошибка невелика. Партия и тут услышит... После жарких споров и самокритичного заявления Лазурко, что он учтет замечания, его утвердили бухгалтером, и собрание на этом закончилось. На следующий день новый председатель принимал хозяйство. Уже стемнело, когда я уезжала домой. Конь нетерпеливо перебирал ногами и вдруг рванул сразу, на полную силушку. Навстречу ударил снег, и мы помча­ лись в ночь. Кулундинская степь — особенная. Тут погода резко меняется. Бывало, пой­ дет буря — света белого не взвидишь. А вот привыкла же, и теперь так и хо­ чется подразнить ее: бушуй, если тебе нравится,— не испугаешь!.. В пути я думала о Шкуркине. Как он попал в тридцатитысячники, ведь не имеет никаких данных для того. Видно, некоторые городские организации не все­ гда внимательно и требовательно относились к подбору людей для посылки в деревню. Вскоре мне пришлось быть в Новосибирске, и я связалась с торгом, в кото­ ром работал Шкуркин до поездки в колхоз. В коллективе плохо отозвались о нем: легкий, беззаботный человек, к тому же частенько заглядывает в бутылку. Руко­ водители торга давно подыскивали повод, чтобы избавиться от него. И нашли... А райком и горком партии доверились анкетным данным, рекомендации. За бу^ мажками не разглядели пустоцвет. Не разглядели! Нет, пожалуй, это не то сло­ во. Вспомнила я, как говорил Семенихин о Шкуркине: «...выхватили тебя отку- да-то на нашу беду». Вот именно, «выхватили»! Сколько пустоцветов по этой причине оказалось на колхозной земле, ведь Шкуркин, к сожалению, не единст­ венный экземпляр. А ведь есть работники партийного аппарата, непосредственно отвечавшие за подбор коммунистов для руководства колхозами. На боевую работу отбирали. Их святая обязанность была через микроскоп рассматривать душу каждого, прежде чем представить на бюро. Но, видно, не все по-партийному отнеслись к этой своей святой обязанности, если из колхозов стали выталкивать Шкуркиных. И я подума­ ла: «Всегда ли мы бываем проницательными до конца? Вот, скажем, объявился один, другой Шкуркин, тут бы взять, да и проверить, а какой работник его реко­ мендовал, кто с ним беседовал, кто не рассмотрел пустоцвет? А, быть может, си­ дит в партийном аппарате человек, ему доверили выполнять важнейшую директиву партии, но человек этот не по зову сердца работает, а за цифирью гонится, что­ бы получше выглядеть. И получается вместо пользы вред. Имеет ли он право находиться в партий­ ном аппарате и будет ли от него польза в дальнейшем? Спросила я и себя. А правильно ли мы в районе поступали, когда слишком безапелляционно принимали всех посланных в деревню? Порой видели, что дан­ ных у человека для руководства колхозом маловато, да, вроде, и мнется он, во всяком случае энтузиазма не проявляет, а мы вместо того, чтобы завернуть его обратно в город, порой даже подбадривали, дескать, ничего, смелее надо, опыт накопится. Нет! В бой за подъем колхозной деревни надо идти с людьми проверенными. Всякий либерализм и эксперименты с кадрами неуместны, когда подбираются командные кадры для решительного наступления.