Сибирские огни, 1961, № 3

Между тем все происходит совсем не так. Сначала читатель видит картину, нарисованную Гоголем, и только тогда проникается красотой ночи. Проникает­ ся не потому, что Гоголь убедил его па­ тетикой и декламацией, что ночь краси­ ва, но потому, что сам увидел, какая ночь. В жизни мы проникаемся различными настроениями потому, что соприкасаемся с действительностью, являемся участни­ ками или свидетелями различных собы­ тий. Мы умиляемся, услышав лепет ре­ бенка. И тут у нас нет ни малейшего со­ мнения в том, что было сначала и что после. Сначала мы увидели ребенка, а потом пришли в умиление. Иначе и быть не могло. Наши настроения есть реакция на раздражения внешнего мира. Точно так и в искусстве. Сначала мы послушаем песню, посмотрим танец, и только тогда у нас возникают какие-то настроения. Не эмоции предшествуют об­ разам, а образы эмоциям. В статье Дмитриевой не все ошибочно. В ней много интересных, правильных мыслей. Язык ее статьи на иных страни­ цах попросту великолепен. Ставит она новые и очень серьезные вопросы. Таков, например, вопрос о том, как мыслит пи­ сатель, когда в его произведении нет зри­ мых образов. Статья заставляет думать, а это очень дорого. Однако многие за­ ключения сделаны слишком поспешно. Перефразируя известное выражение о том, что писатель не тот, кто умеет пи­ сать, а тот, кто умеет сам у себя вычер­ кивать, хочется сказать: критик не тот, кто умеет выдвигать новые теории, но тот, кто умеет строго отнестись к собст­ венным своим теориям. Но мы убежде­ ны, что именно'таким строгим критиком и предстанет перед нами Н. Дмитриева в следующих своих работах.