Сибирские огни, 1961, № 3

с ними пуд соли — крупной, таймыр­ ской, ядреной. С этими людьми он про­ жил много лет, закладывал и строил гигант заполярной . индустрии — Но­ рильск. До сих пор многие старожилы- норильчане вспоминают неугомонного, подвижного человека, журналиста гро­ мадной эрудиции. Он редактировал бюл­ летень технической информации Нориль­ ского комбината, выступал с репортажа­ ми, очерками и статьями на самые раз­ нообразные темы. Но «Рассказы о Котовском», не­ сомненно, являются лучшим из того, что опубликовано А. Н. Гарри. И можно не сомневаться в том, что они будут долго жить. В них есть чему поучиться моло­ дежи, есть над чем подумать человеку зрелого возраста, это — живые картины героических дней гражданской войны. В. М и х а й л о в Э М О Ц И И И О Б Р А З Ы D o t новая теория. В сборнике «Во- просы эстетики» Н. Дмитриева в статье «Изображение и слово» 1утверж­ дает, что нам только кажется, будто пи­ сатель прикрепляет к бумаге свои обра­ зы. На самом деле, говорит она, писа­ тель всего лишь рассказывает о своих настроениях, мыслях «по поводу», а нам уже и показалось, что он нарисовал какую-то картину... Автор статьи предлагает задуматься над следующим хрестоматийным отрыв­ ком: «Знаете ли вы украинскую ночь? О, вы не знаете украинской ночи! Всмот­ ритесь в нее: с середины неба глядит ме­ сяц; горит и дышит он; земля вся в се­ ребряном свете; и чудный воздух и про­ хладно-душен и полон неги и движет оке­ ан благоуханий. Божественная ночь! Оча­ ровательная ночь! Недвижно, вдохновен­ но' стали леса, полные мрака, и кинули огромную тень от себя...» Вы не только видите этот пейзаж, но даже чувствуете себя стоящим внутри этого пейзажа! — восклицает Н. Дмитри­ ева. И тут же ошеломляет нас вопросом: «Однако, разве это действительно описа­ ние пейзажа? Не есть ли это, с начала до конца, описание высокого, торжест­ венного настроения человека, находяще­ гося под обаянием природы? Здесь с чи­ тателем происходит своего рода аберра­ ция: читая, он как бы видит украинскую 1 Вопросы эстетики. Сборник 3-й. Академия наук СССР, Институт истории искусств. «Искусст­ во». М., 1960. ночь, мало того — ощущает себя стоя­ щим где-то внутри этого ночного ланд­ шафта; поэтому он думает, что читает именно описание ландшафта. На самом же деле это не так» (стр,. 225). И во всех своих произведениях, утвер­ ждается в статье, Гоголь изображает во­ все не предметы, не явления, но преиму­ щественно впечатления от этих предме­ тов и явлений. И так не только у Гоголя. «Кому из читающих Толстого не представлялось, что он воочию видит Анну Каренину, знает ее всю, вплоть до походки, движе­ ний, осанки? Между т.ем , как это ни странно покажется, Толстой нигде не описывает ее наружность сколько-нибудь подробно», не дает «каталога» внешних примет (стр. 227). Наибольшей зрительной отчетливости, продолжает Дмитриева, писатель дости­ гает не тогда, когда обстоятельно, на це­ лом ряде страниц перечисляет приметы героя, а когда «идет от передачи впечат­ лений, производимых предметом (пони­ мая под впечатлением совокупность вы­ зываемых предметом мыслей, чувств, на­ строений и ассоциаций») (стр. 219). Ху­ дожник изображает не то, что видит, а то, что чувствует, к бумаге он прикреп­ ляет всего лишь «эмоциональные оцен­ ки», а читатель как бы делает обратный перевод с языка чувств на язык образов. Необычайные выводы напрашиваются из этих рассуждений. Если это верно, то тут надо срочно пересматривать все наши взгляды на искусство, на творчест­ во писателя. Мы учились за«реплять на бумаге свое образное видение, теперь надо учиться прикреплять к бумаге свои ощущения. Однако подумаем сначала, на чем основана эта теория, верны ли поло­ жения, на которых она держится. Н. Дмитриева утверждает, что в «укра­ инской ночи Гоголя не дано зримых де­ талей», что выражения «небесный свод раздался», «ветер целует листья» и т. д. относятся всего лишь к патетике, ритори­ ке, декламации». «Ведь в действительно­ сти небесный свод не раздвигается, не горит и не дышит, ветер не целует листья; «угрюмо», «пугливо», «вдохно­ венно» — все это определения, относя­ щиеся не к природе, а к эмоциональному ее восприятию» (стр. 226). Однако для читателя это не только го­ лая патетика, .лишенная образного содер­ жания. Ночью небо именно раздвигается, становится еще необъятнее, чем днем. Ночью перед нами открылись небесные бездны, полные звезд. Выражение «раз­ двинулось» есть наиболее короткое вы­ ражение этой удивительной картины. Художественная речь всегда является самой краткой. Именно в этой краткости и заключается ее сила и выразитель­ ность. Эту картину можно нарисовать десятками Слов, но художник все их за­ меняет единственным словом. Лунной но­ чью все небо наполнено призрачным ме­