Сибирские огни, 1961, № 3

видируют. И за это еще себя хвалят. Вот об этом бы я написал. Мне ка­ жется, у всех этих, ну, работников искусств, что ли, всяких задеров много. — Верно,— вмешался Петр.— У нас вот сосед один есть, сейчас он в Москве учится. Не знаю, как этот институт называется. Вроде критиком он каким-то будет. Нам это даже странно — как человека на критика учат. Лучше, может быть, научили бы его какому делу, а потом уж и критико­ вать. Вот мы как-то с ним выпили и побеседовали. Он и говорит — Репин безнадежно одряхлел. «Бурлаки» эти, что в них такого особенно своеоб­ разного, какое это открытие. Это всем известная эксплуатация человека че­ ловеком. И вообще это в любой хрестоматии можно найти. А вот, говорит, у нас в Москве есть один художник. Его, правда, из академии недавно выгнали за неуспеваемость. Но зато он написал такие картины, что оста­ нутся на века. Есть, например, у него знаменитая картина «Три кошки». Одна кошка как кошка, обыкновенная, домашняя, а другая — хитрая, вроде бы кошка-оборотень. А третья кошка уж совсем с каким-то сатанин­ ским видом. Вот это вам не Репин какой-нибудь — это настоящее искус­ ство. — Петр улыбнулся.— Конечно, есть настоящие писатели... Вот Шо­ лохова я люблю, Твардовского... Но и таких, как мой сосед, хватает. — Что опять Петро врет? Давайте послушаем. Говорят, после обеда это на пользу.— Девушка в промасленном комбинезоне юркнула под лок­ тем Руденко и оказалась в центре небольшого кружка. Леонид вспомнил, что он видел эту просмешницу, когда первый раз приезжал на завод. Она настойчиво советовала бригадиру «сворачивать дела и давать интервьи». Заметив посторонних, девушка смутилась. — Извините, пожалуйста, думала, что одни тут.— Она мгновенно ис­ чезла за спинами ребят. — Это кто же такая шустрая? -— поинтересовался Осип Иванович. — Марийка Кузовкина — токарь,— с неохотой ответил Руденко. — Замечено,— сказал Леонид,— какой-то магнит ее к вашей бригаде притягивает. — Работала она у нас,— почти с досадой отмахнулся от разговора о девушке высокий парень. И по его тону, и по настороженному молчанию остальных можно было судить, что за этим кратким ответом стоит какая-то история. _ Как же вы единственную девушку отпустили? — пошутил Осип Иванович. Но никто не принял этой шутки. Все лица стали строже, серьезнее. Д аж е Петр сосредоточенно смотрел в одну точку. — Ну что же, друзья, вам ведь надо1еще пообедать,— делая вид, что не замечает перемены настроения, беззаботно сказал Осип Иванович. Уговорившись о следующей встрече, журналисты попрощались. Ког­ да они были уже в машине, Костерин рассмеялся. — Простите, но вы смотрите на меня, как ребенок на фокусника. — Я, честно сознаться, не могу понять, как вам удалось так быстро разговориться с ними. — Газетчику нужно знать эти нехитрые секреты,— сказал Осип Ива­ нович,— Вызвать на разговор не так уж трудно. Безрезультатна только чисто анкетная форма опроса. А»что сделано? А как отразилось? А како­ вы ваши планы? И так далее. Но вы, вероятно, наблюдали, если один че­ ловек припомнит какую-нибудь историю, другой сейчас же заявляет: «А у нас...» Не успеет он закончить, как вмешивается третий: «А п...» ...Иногда выгодно вызвать человека на спор, который в математике называется доказательством от противного. Высказать сомнительную точ­ ку зрения. Он начинает опровергать, приводить факты. Тут только запоми­ най. Но это, так сказать, самые простейшие приемы. С некоторыми это не пройдет. Сидит в своем кабинете, нахмурится, от бумаг глаз не поднимет: