Сибирские огни, 1961, № 3

Витя Подлипский перестает шипеть, вытягивает голову, но тотчас снова втягивает ее в плечи. — Хорошо? — спрашивает Женька. — Значит, никто не давал? — Женька вертит пол-литра перед собой, держа за донышко, глаза его суживаются и зло ощупывают сидящих. — Подлцпский, ты, кажется, говорил, что у тебя голова с похмелья болит? Я не хочу шофера допытывать. Ты? Витя дергает головой, моргает и заикается: — Не... нет, не бо... не болит. — Вот где ей место! — Женька разбивает пол-литра об камень. — Забыли, о чем говорили прежде. Повторяю: дохлое дело будет. Так мы бригаду Смелко догоним, как раз... — Всякая нечестность начинается с водки, — говорит звеньевой Таипов, шмыгая подпилком между зубьями пилы. — И в семье, и на работе, ихоть где. Ито на что горазд — Иду, смотрю, сидит. Кто бы вы думали? Окунь сидит. Здорово, говорю. — Ой, ты! — перебивает Валерка Шуйский. — Ты слушай и помалкивай, — сердится Генка Видякин. — Так вот: здо­ рово, говорю. Да? Ты чего здесь? — спрашиваю. Да вот, говорит, перекурить вылез. А сам курит, дым колечками так и пускает. Да? Чего тут неясного. Ногу на ногу заложил. Разговорились мы с ним. Живу, говорит, ничего. На пенсию, говорит, собрался, да передумал. Это почему? — спрашиваю. Как же, отвечает, новоселье хочу прежде справить, а там и совсем не до пенсии. Скоро вот тут, на нашем Енисее, море свое будет, вот я и хочу туда попасть. Пошли к нам в гости, приглашает. Я подумал, подумал да и говорю: пошли. Спустились под берег. Да? Нырнули. А под водой ничего не видно. Окунь, чтобы я Не заблудился, держит меня за руку... — За руку? А чем он держал-то? — Неважно чем. Этими самыми. Как они? Плавниками. Ясно? Проплыли километра полтора и доплыли. В доме у него все как полагается.-Ковры на стен­ ках и обстановка хорошая. Окуниха еще совсем молодая.... — Не стильная? Ты к ней не подкатил там при простодушии окуня? — Не пошлить. Он поставил бутылочку коньяку, мы с ним, как водится, опрокинули по маленькой. Закусили селедочкой. Разговор веселее пошел. Окунь жаловаться стал. Вы, говорит, люди хорошие — вот водохранилище для рыб соз­ даете. Но плохо, что реку загрязняете разным мазутом. Мне и крыть нечем. А окуниха еще добавила: у них по соседству две семьи окуней и четыре семьи ель­ цов вымерло от этого самого мазута. Да? — А ведь они могли там тебя избить,— нарочито пугается Валерка.— И случилось же! Мы — отдыхаем. Третье воскресенье уходим коллективно .в лес и отдыхаем. Мы умеем неплохо работать, но совсем не умеем отдыхать. Первый выходной день у нас получился очень скучным, и мы придумали: каждый должен мини­ мум на полчаса занять компанию. Вот Генка и занимает... Он хотя и перешел в гараж шоферить, но с нашей бригадой дружбу не порывает. Через небольшую сосенку, что над нами, ложатся на землю желтые пятна. Пырей вытянулся и, с коротенькой метелкой на вершинке, мотается перед глазами. Между пыреем и бледно-зеленым, будто больным, хвощом крошечный се­ рый паучок налаживает связь. Мне на руку вползает черная точка, похожая на угольную пылинку, за пылинку я ее и принимаю, поддуваемую ветром, но дотраги­ ваюсь до нее травинкой, и она стремительно отпрыгивает, замирает, затем шеве­ лит еле приметными усиками, убеждается в безопасности и снова ползет. Эк ты, какая еще живность есть! — Под водой мне, признаться, нравилось не очень. Да? Хотя гостеприимство