Сибирские огни, 1961, № 3

ничего — и работящий, и неглупый, а вот поведением не вышел. Даже когда в многотиражку написали о нашей бригаде хвалебную статью, то редактор согла­ сился ее поместить не иначе как с таким добавлением: «Однако пожелаем брига­ диру Пытько не допускать срывов в своем поведении, всегда быть на высоте требований к вожаку». А Женька опять допустил срыв, да еще какой! и подобном никто из нас никогда не слыхивал. Коротко. Есть тут одна замужняя женщина с не совсем порядочной репута­ цией. И муж у нее здоровый, молодой, вежливый, а она — крутит. Приметила она Женьку и вчера вечером пригласила к себе в гости, когда муж работал во вторую смену. Женька пришел с бутылкой коньяку. Выпили. Потом он назвал ее сукой, привязал к столу, заткнул полотенцем рот, прочитал лекцию об обязан­ ностях замужней женщины, пошел и привел мужа. Если по закону, нужно наказать Женьку, а если по совести — нет. К послед­ нему склонны все, и в первую очередь, муж женщины, поэтому всем смешно. А Женька грустный, какой-то пришибленный и все сплевывает, хотя прежде этого за ним не замечалось. Так вот женишься, а она будет того... «Если бы каждый так делал, как Женька, тогда бы у них быстро охоту отбили» — глубокомысленно рассуждает Тимошенко, член моего бывшего звена, бесславно распавшегося на трелевке леса. — А я все-таки жду, что закон такой будет: изменила жена мужу — вешай ее или стреляй, пусть не распускает себя,— басит силач Мокроусов, расправляя свою могучую грудь и хлопая кувалдой по бревну. — По-доброму, сейчас бы Женьку надо в газетах описать. Во всех газетах. Это точно. И похва­ лить. Пусть другие пример берут. — Чтобы жена не изменяла, надо ей изменять, — вставляет Алеха, хитро и масляно посмеиваясь. — На опыте проверено. Когда она уверена, что ты ей пре­ дан, ты ей наскучишь, и она пойдет по сторонам. Так вот, голубки. А если ты от нее бегаешь, она в тебе находит что-то интересное, злится, а любит, у нее все мы­ сли заняты, как бы доказать, что она лучше той, к которой ты бегаешь, и ей со­ всем некогда думать о пошлости, о другом мужчине. — Откуда это у тебя такие знания обнаружились? — выдвигается Витя Подлипский. — Из собственного опыта. Да и друг у меня был, он женщин как через рентген видел. У него их перебывало, сколько на твоей голове волос нет. Так вот, голубок сизокрылый. — По-твоему, значит, если муж верный, жена ему обязательно станет изме­ нять? — Как пить дать. — Неправда, — напирает Витя. — Неправда. Не настолько женщины глу­ пы, чтобы оскорблять честных мужей. — А вот, голубок, женишься, потом попомнишь. Витя сейчас больше похож на взъерошенного воробья, чем на голубка. Он подпрыгивает, трясет руками, что-то говорит, но вместо слов вылетает лишь одно шипение. Витя совсем не умеет доказывать,, взвинчивается до предела, а в таком состоянии какое уж доказывание. Алеха спокойно, с превосходством посмеивает­ ся одними глазами. — Любовь должна быть чистая, с доверием, — продолжает внушительно гу­ деть Мокроусов, делая после каждого слова паузу. — Без этого семьи не может быть и не должно быть. Правильно я говорю? Правильно. А уж сильно надоели друг другу, расходись, а не изменяй. Я б им всем вот этой штукой по ребрам. Честно признавайся во всем, а не юли, смотри прямо в глаза... Солнце ныряет в облака, показывается и снова ныряет, по горам вслед за желтой полосой ползет темная полоса, потом опять надвигается желтая, и восточ­ ный склон сверкает яркой зеленью. — Эй, молодцы, кто давал деньги шоферу? — Женька выныривает из-за ку­ зова подъехавшего маза. В руках — пол-литра «особой».