Сибирские огни, 1961, № 3

— Зачем меня? Лучше меня есть. Зачем? Плохой редактор, не надо было пропускать такую заметку. Таипову лет около тридцати. Широкие вислые брови его придают лицу суро­ вость. Он не переносит лентяев, и как-то так сложилось в бригаде, что, прежде чем прерваться на перекур или пойти на обед, все смотрят на него, ожидают, когда он бросит: «Пора». У него очень мягкая, лучистая улыбка, появляется она редко, и я люблю наблюдать за его улыбающимся лицом. В минуты откровенно­ сти Таипов говорит: — Я самый дурак из всех. — Почему так? — Вы все грамотнее меня. А я только пять классов окончил. — Горький вон тоже почти ничего не кончал, а каков был! — Горький это Горький, а мы бараны... Таипов руководит звеном плотников. Вон он опустил рулетку и нацелился одним глазом в приятелей — Алеху и Леху, воткнувших в бревно свои топоры и подозрительно долго поправляющих рукавицы. Желтобрюхов, кажется, подпер головой небо, и между ног у него мотаются вершины сосен. Мне думается, сожми он сейчас свои длинные кавалерийские но­ ги, и одна-две сосны окажутся зажатыми. — Вы, вчера я был у Филиппова,— сообщает Витя Подлипский. — Ну и что он? Как? — Выписывается скоро. — Будет еще под машину бросаться? — Нет, а шутки плохие. Зрение у него ухудшилось, один глаз косит и в голове, говорит, шумит. Врачи советуют еще отдохнуть. А давайте на курорт его пошлем,— добавляет Подлипский, даже подскочив от такой мысли, очевидно, неожиданно пришедшей ему в голову. — Что мы, построечный комитет, что ли, — грубо бросает Таипов, серди­ тый оттого, что люди разговаривают во время работы и топоры стали стучать с перебоями. — А по полета с носа, и разговору конец. Полета н гс тридцать — сколько получается? Полторы. А путевка стоит тысячу сто. И позвонить самим в крае­ вое управление... Как оно? По курортам? Вот в это управление. Я перестаю скрести лопатой, прислушиваюсь. — А это верно. Хотя он сам виноват, но все же. — Вы, я забыл, из какой книги слова: «Помогать человеку в беде — граж­ данский долг каждого». — Из библии. — Но-о, болтай! — Ха-а! ' Издалека доносится глухой нарастающий шум. Вершины сосен шарахаются в сторону, выпрямляются и снова шарахаются, будто кто-то невероятно сильный и невидимый, сбегая с горы, шагает прямо по деревьям. Тугая волна ветра уда­ ряется о бревенчатую стену склада, взмывает ввеих и чуть не сшивает работаю­ щих вверху. Минуя распадок, всполошив кудрявые ивы и кокетливые березки на берегах Сосновки, ветер несется на противоположную гору, также расталки­ вая деревья. Одна небольшая тучка отрывается от толпы туч, громоздящихся на западном небосклоне, и быстро летит по голубому шатру, напоминая парусный кораблик, 'Несущийся по безбрежному разливу океана. Волна ветра пропадает за горой, вспугнутый лес успокаивается, снова отчет­ ливо слышен вечный, ни на минуту не умолкающий шум Сосновки. Лишь одино­ кая тучка по инерции мчится к середине неба. — Кто еще не отдал? — Витя Подлипский ловко, что колобок, перекатыва­ ется по стене, тряся пачкой денег.— У кого нет и чтобы не тянуть резину, я