Сибирские огни, 1961, № 3

Шумлив здесь каждый ручей Шум. Будто тысячи поездов движутся одновременно. Шумом наполнены рас- шадок, лес, горы... Шумлива не только Шумиха. Невероятно шумлив здесь каждый ручей. Склоны почти полностью освободились от снега, на высоких местах мотает­ ся длинная вечнозеленая трава с непонятным местным названием — кипец. По дну распадка вьется, прыгает поток, сердито ударяя о камни. Это совсем малень­ кая речка — Сосновка. Береза, когда-то сваленная ветром, уперлась сучками в землю, продолжает расти. Я лежу на этой березе, смотрю на зеленый лес, уходящий от Сосновки к ■белым прозрачным облакам, к синему небу. По вершинам деревьев, плотно при­ тиснутым друг к другу, то спускаясь, то подымаясь, ползает желтая полоса сол­ нечного света. Чудеснейшее место! Распадок расположен так, что похож на котел. Зеленые горы подступают со всех четырех сторон, вершины их круглые, в облака уходят люлого, похожи на бархатные. Цвет бархата в зависимости от расположения солнца меняется от черного с голубым налетом до светло-зеленого. Утром восточная гора хмурая и неприглядная, зато с полдня до самого заката она сверкает прозрачной зеленью, тогда как другие горы постепенно гаснут и хмурятся. Если солнца нет, то все горы одинаково темно-зеленые. С северной горы, которая дольше всех пользуется вниманием солнца, сбегает какая-то рыжая полоса, похожая на просеку. Березы словно поржавели, а ивняк, беспорядочно разбредшийся по дну рас­ падка, красуется белизной своих крупных сережек. Сосновка разноцветная: на ровном разливе светло-серая, на поворотах зеле­ ная, на порожках, где буйная вода скачет и падает,— белая, будто из хлопьев ■снега. — Пойдем пить сок,— говорю я Шуре. Из ранки в березе тихо сочится бесцветная влага. На конце маленького бере­ стяного трамплинчика струйка останавливается, как бы думая, прыгать или нет, потом медленно и осторожно сползает, превращается в бисеринку, тяжелеет, уве­ личивается, становится матовой, затем синей, походит на крошечную грушу, вдруг светлеет, по бокам ее вспыхивает белый свет, и вся она мгновенно становится про­ зрачной. Раздуваясь, она отрывается и отдается нежным звоном на дне консерв­ ной банки. А на трамплинчике уже повисла другая капля, готовая также спрыг­ нуть... Березовый сок сладкий и, говорят, очень полезный. Мы пьем его вместо воды. Я ловлю свое мгновенное отражение в каждой капле. — А есть она? — с волнением заглядывает мне в глаза Шура. — Кто? — Любовь. — У меня ее никогда еще не было.- — И у меня тоже,— облегченно выдыхает Шура.— А веришь в нее? — Верю. — И я тоже. Я другой раз почему-то так волнуюсь; так волнуюсь, хочется так много сказать, а когда встретимся, волнение пропадает, и то, о чем хотелось «сказать, вдруг становится каким-то маленьким, незначительным. — Мы с тобой хорошие друзья, только и всего. — Ага. Быть рабочим — приятно По склонам вьется голубой дым. Мы расчищаем площадку для строительства складов, где будет храниться