Сибирские огни, 1961, № 2

Антипинский, беря у Костерина лист за листом, быстро пробежал очерк. — Молодец! Нет, без дураков, молодец,— сказал он. И уже с поро­ га добавил: — Поставлю подвалом. Вечером заедете посмотреть. Леонид и не подозревал, что именно этой фразой решается судьба и его очерка. 15 В кабинете ответственного секретаря шел спор между Александром Игнатьевичем Петяриковым и Евсеем Борисовичем Савельевым. Оба они стояли. Точнее— стоял Александр Игнатьевич, а Евсей Борисович бегал вокруг него. — Это... это черт знает что такое,— кипятился Евсей Борисович.— В общем, если вам недостает принципиальности, если вы чуть что — за шляпу... Савельев ткнул пером своей вечной ручки в светлый дорогой велюр шляпы Александра Игнатьевича. . Петяриков убрал руку со шляпой за спину. — Вещь тут ни при чем. Она деньги стоит, — мрачно и рассудительно сказал он. — Дело не в ней. Вечная ручка рывком разрезала воздух в том месте, 1где только что красовалась шляпа. Заметив перемещение последней, Евсей Борисович с досадой повторил: — Дело не в ней, дело не в шляпе. Какая жалость, что уехал редак­ тор. Но я поставлю этот вопрос на первом же партийном собрании. — И ничего не добьетесь,— спокойно сказал Петяриков. В голосе его не было иронии. Будь Савельев менее взволнован, он легко уловил бы в словах ответственного секретаря оттенок грустного сочувствия. Но Евсею Борисовичу было не до того. — А вы чего добьетесь? Вы... вы...— не находя слов, задыхался Са­ вельев. — А я, милый, поеду помаленьку до дому,— с тем же оттенком гру­ сти ответил Александр Игнатьевич.— Покопаюсь в своем саду. У меня там, знаете, девятнадцать сортов. Нынче смородину крупноплодную вы­ вел. Так что покопаюсь. — Выпьете. Омара Хайяма почитаете. — Конечно. Прекрасный был поэт мудрец Омар Хайям. Знаете,' те­ перь таких нет. Рифмуют здорово, повороты всякие неожиданные. Но... Вот так. Желаю здравствовать. Петяриков не спеша вышел за дверь. Савельев некоторое время молчал, очевидно не находя выражения своим яростным чувствам. И только минуты через две, отворив дверь, крикнул: — Смотрите, какой эпикуреец, смакователь прекрасного. Вы... Вы же в обывателя превращаетесь! Но возглас этот повис в воздухе, так как массивная фигура Александ­ ра Игнатьевича давно уже скрылась за поворотом коридора. В этот момент Евсей Борисович увидел Данилина. Выправив одну из заметок, Леонид понес ее в машинное бюро. Евсей Борисович быстро догнал его. — Вы вот что, Данилин, вы не обращайте внимания. И не такое с лю­ бым из нас бывало. Да-да,— продолжал Евсей Борисович, поймав встре­ воженный взгляд Леонида.— Главное, вы умеете писать. А это все, если хотите, мелочи.