Сибирские огни, 1961, № 2

— Да, и теперь, вероятно, висит приказ: товарища Данилина Леони­ да... Как вас по отчеству? — Андреевич. — Андреевича от работы в редакции освободить по собственному ж е­ ланию. — Неужели уже приказ? — А вы как думали? Ну, да ладно уж, сжалюсь над вами,— через минуту заявила Вера.— Никакого приказа не висит, и висеть не может. — Почему? — Я вчера позвонила Тоне, чтобы она не передавала заявление. — Вы? — Представьте себе. Кстати, Тоня сказала мне, что Сергей Констан­ тинович уезжает в командировку, так что она все равно не могла бы передать. Но вам не кажется, что мы опаздываем на работу? Петяриков был не в духе. Он сидел за столом, низко склонив бритую голову. Рядом — непрочитанная стопка материалов. Леониду молча указал в кресло. Встал, не глядя на него, заходил по кабинету. «Как медведь в клетке,— подумал Леонид.— Или как орел». — Что у тебя? — Да вот написал. — Очерк. Ты бы хоть перепечатал. Тащат что попало в секретари­ а т ,— заворчал Петяриков. — Почерк у меня... Я сильно ятно пишу... — «Ятно пишу...» — передразнил Александр Игнатьевич.— «Ятно». Слова-то какие-то вытаскивает. Старшая машинистка, молодящаяся дама, на лице которой всегда было написано: «Вас много, а я одна», — встретила Леонида сухо. — Это что? Очерк? Положите на тот столик. — А когда... напечатаете? — робко спросил Леонид. — Когда напечатаем, тогда и напечатаем. Он еще будет нам сроки устанавливать... И Леонид с наслаждением сел за правку материалов. Общительный, всегда веселый Панин предупредил: — Всякую живинку береги, чтобы у тебя не получался из сосны те­ леграфный столб. Зашла Вера: — Жажду узнать мнение Петярикова. — Послал на машинку. — Как же я не догадалась вас предупредить, что нужно сначала от­ печатать. На машинке теперь продержат. — Может быть, сказать Громову? — Ни в коем случае. Испортите отношения с машинным бюро. Это самое страшное в редакции,— с комическим ужасом возразила Вера. — А что делать? — вмешался в разговор уже посвященный во все события Панин. — Подождем,— предложила Вера.— Кстати, сегодня я дежурю. Завтра, если они не сделают, перепечатаю сама. — Вы? — удивился Леонид. — Она бьет по этим клавишам, как пулемет. — Видите, Миша подтверждает мою квалификацию. Правка оказалась делом нелегким. В первый день каждую заметку после Леонида Панин переделывал еще раз. Во второй день его пометок стало меньше. — Начинаешь осваиваться, старик,— говорил Панин,— появляются проблески.