Сибирские огни, 1961, № 2

Редактора газеты Сергея Константиновича Громова Леонид знал с дет­ ства. Впрочем, все в Космолинском районе, от школьников первых клас­ сов и до ста(риков-пенсионеров, знали его в лицо. Сергей Константинович около десяти лет был первым секретарем Космолинского райкома партии. Леонид не раз встречался с Громовым. Но одна, казалось бы мимолетная, встреча властно вошла в его жизнь. Всему виной была зубчатая шестерня мотовила комбайна. Она лоп­ нула в самое неподходящее время. На заводе недосмотрели раковину в этой чугунной детали. Комбайн стоял беспомощный, как лодка, попавшая на мель. Кляня бракоделов, Леонид отправил штурвального за новой ше­ стерней. Соломокопнилыцик уснул, зарывшись в солому. Тракторист упорно копался в машине. А Леонид вынул из кармана перепачканную ма­ зутом тетрадь и начал писать. Он писал рассказ. Эта страсть появилась у него давно, еще в детстве. Отец, в предвоенные годы бывший директором МТС, нередко брал сына с собой в степь, на станы тракторных бригад. Пока он занимался де­ лами, Леонид либо терся возле машины, либо убегал в степь. Однажды, на закате солнца, степь, которая казалась мальчугану однообразной и се­ рой, вдруг открылась ему. Какое-то новое, незнакомое настроение охва­ тило мальчугана. Вернувшись домой, он достал свою тетрадь и, делая вид, что решает задачки, долго писал на листках в клетку. Он писал о том, что на свете нет ничего просторней степи. Со всех че­ тырех сторон она сливается с небом. В селе солнце спряталось за дома, а в степи оно еще светит и светит. Луч солнечный прикоснется к озими — зелень развеселится. Пробе­ жит пшеницей, и она подтянется, сразу станет выше. Потом погладит овсяную стерню, словно пожалеет ее за то, что овес всегда косят раньше пшеницы, и побежит прятаться в ковылях. Второкласснику не хватало слов. Он варварски относился к грамма­ тике, но писал упорно, перемазавшись в чернилах, посапывая от напря­ жения. Мальчонка был бы крайне удивлен, а возможно, испуган, скажи ему кто-нибудь, что он писал стихотворение в прозе. С той поры не раз, если что-нибудь сильно волновало Леонида, он возвращался к своим тетрадкам. Появлялся в этих необычайных лириче­ ских записках новый учитель, товарищи по школе, потом туда ворвалась война. Однажды мелькнула девушка. В детстве Леонид ни одному человеку не.рассказывал о том, что он пишет. Мальчик был даже почему-то уверен, что, если узнают взрослые, ему здорово влетит за это. Только в армии он напечатал первые заметки в окружной военной га­ зете. Последние несколько месяцев его мучили замыслы рассказов. Они возникали неожиданно и казались яркими, как вспышки молний. Позже он подвергал их всяческим сомнениям... Леонид не заметил, как прошуршала по стерне «Победа». От тетради его оторвал простуженный, с легкой хрипотцой, голос: — Вольготно живем, загораем, письма пишем. Порыв ветра перелистал лежавшую на соломе толстую тетрадь. Сер­ гей Константинович заинтересовался: — Что это ты пишешь? У тебя тут целый талмуд. — Рассказы пробую. Леонид и сам бы не объяснил, почему так легко признался Сергею