Сибирские огни, 1961, № 2

А под вечер, творя молитвы, Мать бродила по полю боя И лежащего в травах сына Увидала перед собою. Дико вскрикнула и упала, И припала к нему губами: «О земля! Возврати мне сына, Ты и так уж полна гробами!..» Но страдалице не ответила, Только дрогнула грудь земная... Встала мать, простирая руки, Задыхаясь и проклиная. И летело по горным склонам, По вершинам густого леса: «Будьте прокляты, трижды прокляты, Ваши грязные десять песо!..» 4 — Вы слышали? Этой ночью умер Мартинес Педрес Знамя над ним склоните — умер наш командир. Три дня он в бреду метался, товарищей звал на помощь Да будет душе героя вечный покой и мир. Умер Мартинес Педрес, прозванный львом крылатым, Три поцелуя смерти — три раны в его груди. В ущельях Сьерра-Маэстры, в боях на реке Кауто, Веселый, неутомимый, он был всегда впереди. Под вечнозеленой кроной раскидистой старой сейбы У темных ее корней его схоронили мы. Грянул прощальный залп из двадцати винтовок, И словно протяжным стоном ответили нам холмы. Умер Мартинес Педрес... Неправда, друзья!.. Не умер. Не умер Мартинес Педрес, наш справедливый лев. Неправда! Теперь я знаю: герои не умирают, Герои ложатся в землю, как золотой посев. Не умер Мартинес Педрес, отважный среди отважных. По-прежнему с нами будет наш командир и друг. И пусть над сырой могилой в черном платке склоняясь. Не плачет его подруга, роняя цветы из рук. Не умер Мартинес Педрес, он в наших рядах остался, Смеющийся, дерзкий, смелый, он в памяти нашей жив. Вы чувствуете, друзья, как всходят колосья гнева, Как в нас оживает снова бесстрашный его порыв? 1 С е и б а — тропическое дерево с широкой, раскидистой кроной.