Сибирские огни, 1961, № 2

Вестминстерский дворец с его высокими готическими башнями, на одной из которых — Большой Бен — городские часы, подвинулся к самой Темзе. Его можно осматривать только с противоположного берега. После пожара дворец был построен заново около ста лет назад архитектором Чарлзом Варри. Наряду с соседним Аббатством, это самое примечательное здание Лондона. Во дворце заседает палата лордов. Со стороны Вест-Энда к нему при­ мыкает здание палаты общин, похожее на невзыскательную пристройку. Перед этим зданием — небольшая бронзовая статуя Кромвеля, пытавшегося, по яркому определению Ф. Энгельса, соединить «в одном лице Робеспьера и Н а­ полеона». Как известно, он с почестями был погребен в Тауэре. Но, после рестав­ рации королевской власти, роялисты выкинули его тело на свалку , а голову отру­ били и, подражая обычаям чингисхановских времен, подняли на шесте, который был укреплен над крышей парламента. Надругательство над трупом было сделано в отместку за казнь Карла первого. Б уря сбросила голову Кромвеля на землю. На том месте и воздвигли ему памятник. Во время войны здание палаты общин было разрушено немецкими бомбами. Восстановили его лишь спустя несколько лет после победы над фашистской Германией. ПЫЛАЮЩИЙ ФАКЕЛ СОЛДАТСКОГО СЕРДЦА В самом большом церковном нефе Вестминстерского Аббатства на полу — мозаичный траурный четырехугольник. Тут могила Неизвестного солдата, прах которого после Первой мировой войны был привезен из Фландрии. А на стене за ­ ла укреплена, обрамленная каменными цветами, мемориальная доска в память о 67 тысячах лондонцев, погибших от немецких бомб во Вторую мировую войну. Это не солдаты, а простые горожане, среди них было много женщин и детей. Одних смерть застигла в кроватях, других — на улицах, когда они стояли в оче­ редях за хлебом, третьих — в школах, четвертых — на службе в конторах или магазинах. Об этом и напоминает скорбная доска на стене Аббатства. Позднее в Эдинбургском замке мы посетили мемориальный военный музей. Там нет оружия — только знамена, барельефы , отображающие фронтовые эпизо­ ды, да большие книги в переплетах из красного и черного сафьяна. Для каждой шотландской части, участвовавшей в боях, особая книга. В нее внесены имена погибших на войне. Откройте любую из этих книг, и вы увидите, что уже измоча­ лены уголки плотных листов бумаги: тысячи пальцев перелистывали их, тысячи опечаленных глаз отыскивали имена своих родных, друзей и знакомых. Солью слез пропитались многие страницы. В муниципалитете г. Глазго есть особая, комната, где под большим стеклян­ ным колпаком хранятся две огромные книги в массивных переплетах. В ту объ­ емистую, что лежит слева, вписаны имена двадцати четырех тысяч жителей Глаз­ го, не вернувшихся в родной город после Первой мировой войны. Вторая книга — потоньше: в ней перечислены девять тысяч триста человек, отдавших свои жизни за разгром гитлеровской Германии. Никто из погибших, чьи имена внесены в эту «книгу памяти», и мысли не допускал, что, при попустительстве и прямом содей­ ствии правительств западных стран, снова будут вооружены их убийцы, залившие Европу кровью. В вестибюле муниципалитета пылает на стене неугасимый электрический ф а ­ кел, похожий на живое человеческое сердце. Отблески огня падают на металличе­ скую листву венков. Но острее всего напоминают о минувшей войне лондонские улицы: английская столица до сих пор не залечила своих ран. В центре города довольно часто встре­ чаются развалины домов. Там, где успели разобрать груды битого крипича, зияют котлованы. Особенно много пустырей в районе собора св. П авл а ,— сюда падали немецкие Фау-1. Одна треть кварталов делового района — Сити — была разру­