Сибирские огни, 1961, № 2

мундирах и огромных медвежьих шапках. Так же, как в давние-давние времена, у первых и вторых внутренних ворот стоят дюжие тюремщики в красных (в буд­ ни — в черных) камзолах с золотыми нашивками и золотой короной на груди. И во­ оружены они средневековыми секирами. Правда, есть уже маленькое отступление от традиции,— некоторые из тюремщиков по совместительству охотно исполняют обязанности гидов. Одна из башен называется «Кровавой». В ней было умерщвлено немало вы­ сокопоставленных сановников, королевских жен, которым не удалось потрафить своим властелинам, и даже королей, свергнутых своими ближайшими родственни­ ками, претендентами на престол. Одного удушили, другого удавили, третьему от­ рубили голову топором, поныне хранящимся в музее крепости. Эта участь постигла двух мальчиков — Эдуарда Пятого и его брата. В башне сохранилась кровать, на которой они провели ночь перед смертью. На стене висят их портреты. Длинные, к ак лен, светлые волосы. У одного на левой ноге ниже колена — орден подвязки. Не спасло от смерти рыцарское звание! Никто из заключенных не оставался в жи­ вых. З а всю кровавую историю был единственный случай — будущей королеве Елизавете I удалось выйти через подземный ход, который ведет к Темзе. Сейчас его называют «Воротами изменников». В казематах Тауэра был замучен Томас Мор, основоположник утопического социализма, автор книги «Утопия». Куда бы вы ни ступили, всюду и все свидетельствует о страшных преступле­ ниях. Вот зеленая полянка перед королевским домом. На ней — лобное место для женщин и особо привилегированных заключенных. Возле него тяжело прыгают по траве и хрипло каркают раскормленные черные вороны. Табличка сообщает, что в числе других женщин на этом каменном квадратике были обезглавлены две из шести жен Генриха VIII. В одной из башен, которую особенно тщательно охраняют стражи, одетые в древние камзолы, находятся короны, державы и скипетры Британии. В круг­ лой витрине, похожей на огромный стеклянный колпак, при ярком электрическом свете ослепительно сияют драгоценные камни, обрамленные-золотом. На большой государственной короне самый крупный алмаз — Звезд а Африки. Он был рассе­ чен на две половинки. Вторая — на скипетре. Где же добыт этот алм аз? В шестидесятых годах, когда в Южной Африке начиналась «алмазная лихорадка», стало известно, что на берегу реки Оранжевой у одного негритянского знахаря есть большой сверкающий камень. К нему тотчас же отправился предприимчивый делец, осмотрел «блестящую безделушку» и пред­ ложил за нее стадо скота стоимостью в 250 фунтов стерлингов. Знахарь счел его за глупого благодетеля ' и продал камень, за который фирма «Лилиенфельд бра- зерс» вскоре же уплатила одиннадцать тысяч двести фунтов стерлингов! После этого алмазоносный район захватил известный авантюрист, один из главарей бри­ танского империализма Сесиль Родс, прозванный своими поклонниками «южно­ африканским Наполеоном». Двадцать тысяч негров, согнанных на рудники, стали углубляться в землю по алмазным «трубкам». Жизнь африканских горняков, добывающих алмазы , и до сего времени остается ужасной. Чехословацкие путе­ шественники Иржи Ганзелка и Мирослав Зикмунд, посетившие Южную Родезию, названную «в честь» Сесиля Родса, писали о неграх, работающих на рудниках: «В течение всего года, пока они связаны коллективным договором, они не смеют сделать шага ни из своих общежитий, ни с внутренней территории предприятия. Один раз в неделю их могут навестить жены, но и с ними рабочие должны разго­ варивать только группами на расстоянии нескольких ярдов и под наблюдением рудничной охраны». Как в тюрьме живут голодные люди, добывающие алмазы . Покидаем башню ценностей. Последний раз идем по зеленой лужайке. Возле лобного места все еще прыгают сытые вороны ,— они получают довольствие за счет империи, из специального «вороньего фонда». Вот уже девятый век жируют здесь эти противнейшие из птиц, символизирующие собою смерть. В Англии есть поверье: «пока живы и здоровы вороны в крепости Тауэр, до тех пор будут непо­ колебимыми основы империи».