Сибирские огни, 1961, № 2

на остальные продуктов набираем. А крестины как не справить? Все справляют. • Хотела подружек пригласить, да Володя что-то выдумал, говорит: не положено подружек. Вот выдумал. Ну да ладно, я припрятала от вас две бутылки, завтра мы одни соберемся. Ой, дура, о чем рассказываю. Вам это и совсем не интерес­ но. Ну а поженились мы еще на восемнадцатом году. Ему и мне по восемнад­ цать не было. Смешные оба были. А все со стройки на стройку. Одна закончится, все поехали и мы поехали на следующую... — А отсюда, когда эту ГЭС пустим, тоже на какую-нибудь новую стройку поедете? Феня задумывается, в "уголках глаз собираются мягкие морщинки. — Не знаю. Как все, так и мы. Тяжело с узлами да с ребятишками перета­ скиваться, да отставать-то от людей не хочется. Не хочется отставать от людей! Сколько в этом большого, глубокого смы­ сла, перекликающегося с тем сознанием своей ответственности, о котором гово­ рил недавно Владимир Ильич. Как и в соревновании, увлекающий пример впереди идущего! Эта сила при­ мера зимой в пятидесятиградусные морозы вела все бригады вслед за одной на перемычку, заставляла работать на обжигающем ветру с темна до темна. Не хочется отставать от людей! Весенний ветер Дует, дует ветер, завихриваясь, как в котле. По одну сторону — горы, по другую — горы, и ветру некуда деваться. Стиснутый, сгущенный и резкий, он мчится с удесятеренной скоростью, полощет ничем не защищенную перемычку, грейдеры и бульдозеры, медленно и упрямо ползающие по откосам. Ветер летит, пока не разобьется вон об ту гору, которая загибает Енисей, образуя излучину. Ветер похож на сквозняк, большинство из нас, подхватив на­ сморк, шмыгает носами. Прошла первая декада, а температура поднималась выше нуля лишь дня три, а то все минусовая. Это немного развеселило наших прорабов. Начальник участка снова вышагивает по перемычке обдуманно и размеренно, и с головы его больше не клубится пар. Лица наши настолько почернели, задубели и облупились, что мы порой не у з­ наем друг друга. — Хэ-э, Борис, это ты? А я думал африканец какой! Или: — Митек, ты какого племени? Не индейского? — Вон малокровный—индейского! Удивительно, что на нас еще посматривают девчата. Хотя, впрочем, они са­ ми такие же , как и мы. Только у них это меньше заметно, очевидно, потому, что на их лицах грубость кожи скрадывают глаза, наполненные мечтой и неж­ ностью. Дует, дует ветер, сквозит, полощет... Но во всем чувствуется упорное пробуждение природы. В распадках, на солнечных склонах, уже проклюнулась робкая зелень. Почки на березах обмяк­ ли, и когда их раскусишь, то ощущаешь на языке горьковатый, терпкий вкус на­ стоящего березового листа. В ложках вдоль берега тальник покрылся множест­ вом белых бархатных узелков — издали кажется, будто их облепили мягкими снежными комочками. Вблизи вербочки напоминают мне крошечных зайчиков. На скалах обнажился древний мох. Сосна, что стоит под скалой у въезда на пе­ ремычку, из светло-зеленой превратилась в темно-зеленую, должно быть, набра­ лась соков, налилась здоровьем. Горы порыжели. Я впервые заметил, что бере­ зовый колок вперемежку с осинником придает горам рыжеватый оттенок.