Сибирские огни, 1961, № 2

— Еще чего выдумал! Шенька-то ведь грамотнее меня, и какой тут может быть разговор. А ты почему не смог его сюда притянуть? Тебе минус. — Крольчатник, говорит, буду дома строить, ни в какую не пошел. Он в Лалетино живет. Я уж ему обещал подбросить его ночью после гулянки на своем ЗИЛе. Ни в какую. Да? Чего тут неясного. — Ну, тебе не надоело еще шоферить? Не манит снова в нашу бригаду? — Сказа-ану-ул! — хохочет Генка. — Да? Ты, друг, никак с ума спятил! — А чего это Владимир Ильич грустный сидит? — Он, говорят, с баптистами вчера встречался. А там как раз то самое бы­ ло, когда в темноте хватают, кто кого успеет... — Пошел к черту! — злится Владимир Ильич. — Нет, это он о гвоздях затосковал. За баранкой-то где там гвозди, негде их там вколачивать. — Тебе в пустую голову. — Хо-хо-хо! Один ноль. — Да плюй ты, — советует Генка. — Пей и не думай ни о чем. Да? Чего тут неясного. На гулянке пьют, а не ломают голову думами о работе. — Как же, плюй! — вспыливает Владимир Ильич. — Дорога от карьера вся разбитая, машины гробятся. А куда проще: насыпать толстым слоем гравий, и все. — Сейчас не до этого. Главное успеть отсыпать перемычку до проектной отметки. — Ты простую арифметику знаешь? По хорошей дороге я бы дал тридцать рейсов, а по этой шестнадцать-восемнадцать. Разница есть? Так вот, лучше снять на день все машины с перемычки и послать их на засыпку дороги, а потом в следующие два-три дня они все наверстают. Понял? Простая арифметика для третьего класса. И кюветов нет, вода бежит через дорогу, и тормоза не держат. Надо сейчас же делать... — Ну, в конторах тоже головы сидят, не глупее наших,— отмахивается Генка. — Да? Им виднее, что в первую очередь. Еще Козьма Прутков сказал ... Да? Чего тут неясного? Нельзя объять необъятного. Владимир Ильич выходит и з себя, вскакивает, красивое лицо его багровеет. — Я не хочу знать никаких Прутковых! Понятно? Дело в совести! Меня, ты знаешь, мучает совесть за перемычку! Я не хочу знать никаких голов из кон­ торы. Я сам отвечаю за перемычку! Понял? По ночам думаю об этом. Ну-ка, если снесет вот ее ледоходом! А ты думаешь, что Пенкин-де, мол, только о своей ма­ шине печется. Нет, брат, Пенкин Володька не таков! С меня спросят, а не с кого- то, почему унесло перемычку! С меня! Ну, скажут, строили. Мне стыдно будет, после этого к себе на Кавказ показаться. Мы в ответе даже и перед заграницей, если хочешь знать! Стройка ведь мировая. А ты говоришь... Генка, не ожидавший такой прыти от смирного и всегда спокойного Влади­ мира Ильича, оторопело заморгал расширенными, потемневшими от хмеля гл а­ зами и на всякий случай отодвинулся подальше. — Эй, кто там! Подавай сюда гитару! — вытягивается Алексей Бутаков и фальшиво поет: Лучше баня бы сгорела, Чем матаня родила. Все хохочут. Укачав Иринку, Феня на цыпочках выходит из спальни, садится рядом со мной, говорит почему-то виновато: • — Месяца два побуду дома, а там мама будет с Иринкой водиться. А я опять в ЖКО. Я там штукатуром. Когда без простоев, мы по восемьсот рублей зарабатывали. А если на одни Володины заработки жить, то трудно. Он ведь те ­ перь в нашей семье сам-седьмой. Володя, не бросай пепел на пол, сколько раз говорить! Так вот живем, сами видите. С получки сразу что-нибудь справляем, а