Сибирские огни, 1961, № 2

Я приглядываюсь к другим членам бригады: чем черт не шутит, нет ли тут, среди нас, профессоров и академиков. В наше время все возможно и особенно здесь, на крупнейшей в мире стройке, где каждому хочется хоть десяток камней да положить непосредственно своими руками в это грандиознейшее гидросоору­ жение. — Вам, ребята, придется там делать шурфы, в скале ,— говорит Борис Фа- дин спокойным, но еще не совсем уверенным тоном. — Вот еще немного экскава­ тор подберет, и будем взрывать. Один по одному приходят в бригаду, один по одному уходят... Крестины — К Бушкову на крестины! С брата по четвертной. Все на крестины! — выкрикивает Генка. Вечером мы собираемся у Володи Бушкова. У него родилась дочь. Сегодня жена вышла из больницы. Новый человек — Иринка. — З а здоровье Иринки! — З а столетнюю жизнь Иринки! — З а красоту Иринки! — З а Иринку на Марсе! Мы не признаем длинные тосты, поэтому выкрикиваем их одним залпом, так же, как одним залпом опорожняем маленькие рюмочки. Среди нас нет жен­ щин, кроме родительницы и бабушки. По глубокому убеждению Генки на девчон- кины крестины ходить должны только одни мужчины, на мальчишкины — наобо­ рот, одни женщины . Никто из нас не стал спорить, тем более, что в Генкином предложении есть рациональное зерно: без жен и девчат всегда спокойнее на гу­ лянках, некому дергать за локоть, когда рюмку берешь. Квартира у Володи из трех комнат. Бабушка, посидев с нами полчаса и дважды пригубив одну и ту же рюмку, скрывается за дверью, из-за которой то и дело выглядывают какие-то малыши, строя нам смешные рожицы. — Не балуйте! Играйте там. Играйте, — прикрикивает Володя. — Сережа, на-ка вот крендельков, дай там всем. Сережа! К столу несколько застенчиво подходит мальчик лет семи, чистенький и ак ­ куратно одетый в ситцевую синюю рубашку и такие же штаны, берет баранки и убегает. Из двери долго никто не высовывается. Когда же нам опять оттуда начи­ нают показывать языки, я спрашиваю: — Чьи это? — Мои, —■ смеется Володя, покраснев. — Нет, серьезно. — Ну, тебе говорят. Не веришь, спроси у Фени. Фени, Володиной жены, худощавой, тихой и усталой, уже нет с нами за сто­ лом. Новый человек Иринка пока еще не желает признавать никакие торжествен­ ные моменты в своей жизни, буянит, и мать ушла с ней в спальню. — Впрочем, вот, — Володя подает мне свой паспорт. — Прочти. Я перечитываю дважды и только потом убеждаюсь, что написанное понято мНою правильно, поднимаю глаза, и Володя опять краснеет под моим взглядом. У Володи четверо детей! __ Рабо-тает! — восхищается Валерка и предлагает тост за отца-героя. На Валерке черный шерстяной китель, какие носят моряки, и брюки клеш. В этом одеянии он сильно напоминает двухмесячного петушка, вытянувшегося на плет­ не, чтобы впервые попробовать свой голос. — А что, годам к тридцати Володя верняком до десятка наклепает, — агитирует Валерка за свой тост. — Володя, а честно, ты не сердишься за то, что мы тебя тогда того... с бригадиров по шеям? — подвигается Генка. Дэ?