Сибирские огни, 1961, № 1

Худые времена для браконьеров настали с тех пор, как Рыбнадзор назначил своим представителем в Нижне-Илимский район (одного на весь район!) мужест­ венного и инициативного инспектора Хомякова. Курсируя на своей моторной лодке по Ангаре, наметанным глазом осматривая берега и устья притоков, Хо­ мяков смело обрезает самоловы, конфискует улов и отвозит в села, для составле­ ния акта, нарушителей. Надо знать обстановку в здешних местах, где милиционера не сыщешь на протяжении десятков километров, где все еще любят ссылаться на «закон тай­ ги», чтобы понять, какая отвага нужна порой инспектору Рыбнадзора, когда один-одинешенек он причаливает вечером к берегу, обрезает самолов и берет на буксир лодку с двумя-тремя здоровенными браконьерами. Много раз Хомяков слышал угрозы утопить его в Ангаре. Еще чаще ему предлагали взятку, чтоб кончить дело полюбовно. Но — нашла коса на камень — инспектор неумолимо делает свое дело. Конечно, трудно одному человеку, будь он хоть семи пядей во лбу, покон­ чить с браконьерством. Беда в том, что в некоторых селах председатели сельсо­ ветов, сами первые охотники и рыболовы, склонны смотреть сквозь пальцы на это зло, считая его неизбежным. Узнав, что где-то в тайге снова подвалили со­ хатого, они вздыхают: — Тайга-матушка... Что поделаешь, народ привык к вольности. Все это я узнаю, сидя на берегу Ангары в Невоне, в ожидании попутной мо­ торки. Пока мало кто слышал об этом далеком селе Но придет час — и Невон будет так же греметь на всю страну, как Падун. Ведь Толстый мыс всего в восьми километрах от Невона. Но вот и моторка. Владелец ее — Николай Сизых отправляется вверх по Ангаре, мимо деревни Карапчанка, возле которой обосновалась штаб-квартира изыскателей Усть-Илимской гидростанции. С неожиданной резвостью моторная лодка бежит вверх, придерживаясь бе­ рега. Десятисильный мотор легко преодолевает стремнину. Чудо, как хороша здесь Ангара! Яркая веселая зелень берез и осин череду­ ется с темной строгой зеленью сосен, лиственниц и елей. Серая скала из диаба­ зов могуче вспарывает стройную колоннаду вековых сосен, черных понизу, мед­ ноствольных повыше, увенчанных густой кроной. Воздух чист, напоен смолистым ароматом, доносящимся даже на средину реки. Мягкие очертания дальних лесис­ тых холмов, глубокое синее небо над головой с легкими перистыми облачками в зените, живой плеск воды дополняют картину. Благодатные места! Русская Швейцария. Какие проникновенные слова вырва­ лись бы у Антона Павловича Чехова, если бы судьба забросила его сюда по пу­ ти на Сахалин! В одном месте проплываем мимо «Стены циклопов». Как иначе назвать эту кладку из гигантских каменных блоков такой правильной формы, что не верит­ ся, неужели это случайное творение — игры природы, а не дело человече­ ских рук? Километром дальше замечаю у самой воды какого-то зверька. Вместо того, чтобы спасаться в лес, он лезет в мокрую щель под тающую льдину. Ондатра! Выпущенная на Ангаре, она отлично прижилась здесь и уже так размножилась, что нередко попадается в рыболовные «морды». Проходим мимо Толстого мыса. Без малого на сотню метров взметнул он свою голову, сложенную из крепчайших сибирских траппов. У подножья мыса шумит шивера. Сизых опасливо обходит ее стороной. Нашей утлой лодчонке не­ безопасно попадать в этот кипящий котел. Немногим повыше Толстого мыса стоят три острова. Местные жители дали им меткое название «лосята». И впрямь: лес по гребню напоминает загривок могу­ чего зверя; а вот и его характерная вытянутая морда, жадно припавшая к воде. Чем не лоси, забредшие в Ангару, чтоб утолить жажду?