Сибирские огни, 1961, № 1

...Домой забежала — ласкаются дети, прижались, согрели уютным теплом. А тут еще — доброе слово в газете, а тут — письмоносец с нежданым письмом. Откуда? Читает... Стряхнула на плечи платок пуховой и задумалась вдруг. — Откуда? — Ой, дети, письмо издалече. Колхозницы пишут, зовут в Карасук. Зовут, приглашают Полину девчата, чтоб, хоть на недельку, приехала к ним. «У вас, мол, как слышали, опыт богатый, так вот — не скупитесь, учиться хотим!» Могла отказаться. Нашлась бы причина: детишки, меньшой до стола не дорос. — Но надо ведь? — Надо. И едет Полина в один и в другой, и в четвертый колхоз. Заглянет в коровник с подойником звонким, наденет рабочий халат у дверей, расскажет, покажет... и те же буренки становятся вроде немножко щедрей. И, словно подружку, ее провожая, девчата платочками машут вослед: — Спасибо, Полина! — Спасибо, родная, за помощь, за труд твой, за добрый совет. А ты? И тебе ведь недавно «спасибо» домашние хором сказали, при мне, за то, что смогла ты в гостиной красиво развесить картинки на тесной стене. И ты горделиво поправила блузку и белую руку прижала к груди... ■ • ...Но я о Полине, о женщине русской, пишу эти строки. А ты — погоди! Полина! Мы встретились с нею недавно. Оркестр возле сцены. Притихнувший зал. Средь самых известных в районе и славны» свою героиню я сразу узнал. Вручались награды, вручались подарки. Звучали фамилии лучших, и с мест вставали, к столу поднимались доярки. и тушем взрывался у ног их оркестр. И вышла Полина. И стала чуть строже. — Ну, что я скажу вам? Работа — мне всласть. Да если бы только вот стать помоложе, а опыт все тот же... Ох, как бы взяла-ась! Но я обязуюсь... И только сказала, в ладони ударил взволнованный зал, и мне показалось: за окнами зала мой город ей тоже рукоплескал. А ты? Только ходишь к подругам на свадьбы, томишься, грустишь, ничего не любя... О жизни твоей поподробней сказать бы, да где там... Пустячная жизнь у тебя!