Сибирские огни, 1961, № 1

знал, оправдывают ли эти слова Баженову, хотел сказать, что по отноше­ нию к старикам степень родства не имеет значения, но эту мысль почему- то сразу же подавила другая — «Мария замужняя» ,— и уже без преж ­ ней суровости в голосе он спросил: — Вашего мужа? А... И не решился закончить прямым вопросом. Бывает ведь всякое. З а него договорила Баженова . — ...где он? Николай Григорьевич! На это... может быть, только на это, вы мне позволите не отвечать? Вот вы все время напоминаете мне, что вы любите во всем честность, откровенность, простоту... А обязательно ли для этого нужно быть еще и таким жестоким, беспощадным? Ведь д а ­ же если бы я вам все рассказала , так... С печи послышалось приглушенно-злобное «господи, господи», и Б а ­ женова осеклась на полуслове. Зачем она говорит все это? Зачем она все время словно бы оправдывается перед Цагеридзе, забыв свою женскую гордость? Что изменит ее д аж е самый полный и откровенный рассказ обо всем? Николай уйдет все равно... — Ложитесь, пожалуйста, Николай Григорьевич,— усталым голосом сказала она и привернула фитиль в лампе, готовясь ее погасить, не думая вовсе, что Цагеридзе голоден и что следовало бы предложить ему ужин, оставленный для него в печке, или хотя бы спросить, не хочет ли он выпить стакан чаю.— Ложитесь. В самом деле, время позднее, мы разговорились, шумим и не даем спать другим. Л еж а без сна, впотьмах, Цагеридзе думал , что нет, пожалуй, отсюда теперь он не уйдет. Уйти — значит, причинить и еще новую боль этой ж ен ­ щине, перестрадавшей, должно быть, уже не мало и продолжающей му­ читься из-за каких-то непонятных Цагеридзе, но бесспорных для самой Баженовой, ее нравственных обязательств перед матерью бывшего мужа. Надо помочь Марии. Только — чем и как помочь? Мягкие лапы метели все так же ползали по темному окну и так же иногда зазывно постукивали легкими пальчиками в стекло. Цагеридзе не­ вольно приподнимался и вглядывался в черный проем окна. Там, за стек­ лом, бродили мутные снежные тени, но ничего человеческого, девичьего в них уже не было. Метельные столбы шли и шли чередой вниз, к Читауту, падали под обрыв и заваливали еще плотнее и толще и без того наглухо замурованный во льду Миллион, тот самый миллион народных денег, кото­ рый просто сделался частью души его, Цагеридзе. Он стал в уме перебирать все варианты технических расчетов, проде­ ланных днем, с надеждой выловить все же в них что-нибудь толковое, цен­ ное, верную опору, исходную точку — и ничего не нашел. Тогда он стал мечтать, отбрасывая логику, фантастично и озорно. А что? Весной, перед самым вскрытием, обрызгать с самолета Читаут какой-то чудесной жидкостью — и лед растает. Все бревна преспокойно отстоятся в запани, а ледяные поля, идущие сверху, отбить направляющи­ ми бонами, и они без вреда проплывут по ту сторону острова, главным рус­ лом реки. Прекрасная идея! Легко, надежно, дешево... Растаять лед... Р а с т а ­ ять... Рас-та-ять... И с этой мыслью он уснул. Конец первой части.