Сибирские огни, 1961, № 1

Девичий голос, дрожа и обрываясь, взмолился: — Ой! Я одна... Боюсь... Проводите меня. Цагеридзе в недоумении повел плечами: кто бы это? Зачем девушка, если боится, забрела ночью и одна так далеко? Он стал спускаться вниз по стремительной крутизне. Камни осыпа­ лись под ногами. Цагеридзе впотьмах хватался за колючие кусты и больно поранил себе руки. Наконец он очутился на берегу Квирилы. Пушистые комья пены колы­ хались в мелких заливчиках, над водой чернели высокие гранитные глы­ бы, где-то в лужице трепетала хвостом заблудившаяся рыбешка... — Эге-ге-ге! Молчание. Нигде, никого. Ц агеридзе пригнулся. Нет, сквозь мрак ночи ничего не видно. И — ни единого звука. Только журчит и плещется Квирила. — Эге-ге-ге! Где вы? Тишина. Цагеридзе сделал вдоль берега несколько шагов. Остановил­ ся. И тут, где-то за спиной у себя, услышал приглушенный, дразнящий смех. Он быстро повернулся. Как привидение, скользнула в отдалении легкая белая фигура. Цагеридзе пошел к ней. Он шел, спотыкаясь о к ам ­ ни, а расстояние не сокращалось, девушка будто плыла по воздуху. Ц аге ­ ридзе окликПул ее уже сердито: — Слушайте... Остановитесь! Девушка с готовностью отозвалась: — Я жду. Идите. Он пошел, и девушка вновь впереди него поплыла по воздуху. — Стойте! — Стою,— и сдержанный, обжигающий смех. Он понял, что выглядит глупым, что он не должен больше окликать д е ­ вушку, он должен настигнуть ее. Недаром среди юношей он во всей округе лучший бегун! А кто еще может прыгать так ловко, как он? Цагеридзе побежал, и девушка побежала, скользя легкой тенью вдоль реки. Камни стали попадаться все крупнее, выше, приходилось и прыгать и, помогая руками, карабкаться через них. Несколько раз Цагеридзе па­ дал, добавляя к царапинам на теле еще; и синяки, и каждый раз, подни­ маясь, он впереди слышал тихий девичий смех. Вдруг светлой сталью блеснула вода. Ручей, впадающий в Квирилу. Глубок ли он? Цагеридзе в замешательстве остановился, разглядывая, можно ли его где-нибудь перепрыгнуть. Широковат... Но он все же разбе­ жался и прыгнул, угодил по колено в воду, обдав всего себя холодными брызгами. Выбрел на берег, взобрался на самый высокий камень — девуш­ ки нигде не было видно. Цагеридзе пошел наудачу. Шел долго, все вдоль реки, и досада щеми­ ла ему сердце. Было обидно. Позвать девушку было нельзя. И тут он снова услышал ее смех. Уже вверху, на дороге. Она шла там, чуть-чуть белея во мраке ночи. Ц агеридзе опалило, словно огнем. Птицей взлетел он по крутому косогору и бросился за девушкой. Она сквозь смех вскрикнула нежно: «Геноцвале!» — и тоже побежала, выбивая из-под ног мелкие камешки. Цагеридзе гнался, очень долго гнался за ней, и все н а ­ прасно — девушка оставалась недосягаемо далекой белой тенью. Тропинка сделала крутой зигзаг, потом прорезалась через густую з а ­ росль акации, и когда Цагеридзе стремительно вырвался вновь на откры­ тое место и перед ним очертился далекий обрыв, впереди, ни близко, ни даже у самой кромки обрыва не было никого, словно бы девушка спрыг­ нула в пропасть.' Кровь бешено кипела в жилах, стыд жег лицо. Но куда было идти, где еще искать эту девушку? Привидение, что ли, на самом-то деле, всю ночь потешалось над ним! Цагеридзе не верил в приведения.