Сибирские огни, 1961, № 1

фию. Удивляется. А вот именно, говорю я, добровольно поехали в самую глушь. Он головой качает, говорит: «Здесь, насколько я географию знаю, вовсе не сам ая глушь. В Сибири бывают места куда глуше — пятьсот ки­ лометров пройдешь, рассказывают, и человека не встретишь. Только во имя чего вам бы даж е и в такие места было ехать? Со страхом бороться? Вот, дескать, вокруг тайга дикая , звери всякие, пурга, мороз, а мы — герои, живем вдвоем и ничего не боимся? Одного, — говорит, — такого героя как раз недавно я в и д е л— даж е сам черт его не берет». Я ему говорю: правильно рассуждаете, точно так и мы с Мишкой решали. Он говорит: «А меня бабушка бороться со страхом заставляла иначе. По­ садит, замкнет одного в темной комнате, ночью и велит на ощупь искать чертей, за хвост их ловить. Р езультат одинаковый. Но для государства т а ­ ким способом трусишек от страха лечить дешевле, выгоднее, чем по комсо­ мольским путевкам в тайгу везти». Ну, я тут было поднялся. Говорю: это оскорбительно. Насчет страха — шуточки. Мы поехали, чтобы Сибирь ос­ ваивать, поехали на передовую линию, где труднее. А он: «Передовая ли ­ ния не всегда там, где глуше и труднее тоже не обязательно там, где глу­ ше. Во всяком случае на нашем рейде, раз вы сюда приехали, передовая вовсе не на Ингуте, а скорее тут, где заморожен во льду миллион. Этот миллион обязательно вытащить нужно, и это похитрее, чем подстрелить рябчика». Я ему говорю: вообще верно. Но как понимать: это намек, что­ бы мы с Ингута сюда переехали? Он говорит: «Начальники не намекают, а приказывают. Я приказывать не хочу». Говорю: так н« я, ни Мишка — оба мы никакой специальности не имеем. Он: «Я, между прочим, тоже ничего не умею, а вот начальником д аж е назначили». Смеется. Зубы у него бе­ лые-белые. Говорит: «Не приказ, а совет — подумайте». Я говорю: ладно, подумаем, сразу сказать ничего не могу, нас ведь двое, а голова у двоих одна... — Стоп! — заорал Михаил. — Вот не знал я. Выходит, ты безголовы, Макея? — Ну... я же в переносном смысле... я имел в виду — общая... Пони­ маешь, мысль общая, единая. Как, будем думать? — Думать , Макея, всегда нужно. Полезно. И теперь, в сотый раз любуясь багровой, с синеватым отливом, бле­ стящей кожей на больной руке, Максим тоже наверно в сотый раз завел свой разговор. — Д ав ай все-таки думать, Мишка. А? Михаил, как солдатиков, расставил патроны. Сперва в одну шеренгу, потом перестроил, так сказать, повзводно: мелкую дробь, крупную дробь, картечь, жаканы . Он не спешил отвечать, но по лицу его было видно, что разговор этот вообще ему нравится и только, может быть, жаль — не сам Михаил его начинает. — «Думать»...Не думать, М акея, а все заново взвешивать, — нако­ нец, медленно проговорил он и втолкнул последний ж акан в последний патрон. — Думано было, брат, еще когда мы с тобой комсомольские пу­ тевки получали. Не такая разве и тогда уже была у нас с тобой «общая мысль» — работать там, где интересней и где труднее? — Р аньш е всего, где нужнее, — добавил Максим. — Надо слушать. С этого я и начал — где нужнее. Стало быть, все уже было думано? Было! А взвешивать, согласен, давай . На весах у нас Ингут и сам рейд Читаутский. Начинаем. Первое: где интересней? — Д ля меня — на рейде, — без колебаний сказал Максим. Михаил поутюжил пальцами свой длинный нос, подергал его за кон­ чик, словно проверяя, — нельзя ли вытянуть еще немного. — Ну-у... Это, брат, называется чистой эмпирикой. Я — за движения