Сибирские огни, 1960, № 9

ничего не видели. Крупные оспинки на длинном скуластом лице посинели- Осторожно, как сонного ребенка, опустил на землю. — Тихий ты был, Петро, тихо и помер! Ну, прощай, брат! — Загля­ нув в магазин винтовки убитого, высыпал на ладонь три патрона. Скрип­ нув зубами, бросился к своей винтовке. — Стало быть, и нам конец скоро, -— проговорил Николай. И, не до^ ждавшись ответа, выстрелил.— Раз конец, так конец, на том и порешили. — Вот ведь зря ты скулишь. Скулишь, скулишь, а дело делаешь. Так уж лучше не скулить.— Волков, тщательно выбрав цель, выстрелил. За ним два раза подряд выстрелил Николай. Бандиты затихли. — Характер у меня сызмальства такой. И баба меня сколько ругала, даже раз рубелем по башке трахнула, а я все одно такой. Знаешь, Волк, я тебе признаюсь, чужих я бы, пожалуй, испугался, а своих сельчан не боюсь. Ей-бо, не боюсь. Я вот только сейчас, кажись, Федьку ухлопал. Ты не обижайся на меня, я ведь... Ну вот, вот-вот, — быстро залепетал Нико­ лай.— И... совсем не страшно. Ты слышишь? — Д а хоть напоследок перестань, Миколка! — Вот и не веришь... Патроны.... два остались... возьми... Только тут Волков почувствовал, что с Николаем неладно. Оглянув­ шись, увидел, как тот зажал бок, и пальцы, окрашенные кровью, и вдруг побелевшее лицо. — Николка! Брось, Николка! — Нет, нет, — встрепенулся Николай, — бабе передай, что я вовсе- никогда не боялся. А ты не сдавайся... Смотри, Волк... — И по улыбающе­ муся серому лицу скатилась одинокая слеза. — ...Смотри, Волк, смотри, Волк, не сдавайся, — шептал председа­ тель, напряженно высматривая цель. Вон заколыхалось, раздался выстрел. — ...Не сдавайся, Волк, — опять выстрел. И когда нажал ещё, — понял, что патроны вышли. — Ну, кажись, мой черед пришел, — отбросив винтовку в сторону; достал пистолет, продул зачем-то ствол. Распоясался и, повесив опояску на шею, сбросил шинель, разорвал ворот душившей синей в горошинку косоворотки. И когда бандиты поднялись, столкнул мешок и шагнул на­ встречу. Почти в упор выстрелил в ближайшего и тут же, не целясь, в. другого. — Ну, теперь берите, мироеды! Что-то больно толкнуло в плечо. Медленно опустился на колени, упер­ шись в вытекшее из мешков зерно. И, как бы набравшись силы от родного хлеба, встал, выпрямился и, в последний раз подняв пистолет, выстрелил в подбегающего Анисима. Тот взмахнул руками, упал к ногам Волкова. — Ну, гад, последняя пуля для тебя отлита. Что-то горячее прошло под лопаткой. Но Волков стоял. Стоял, широ­ ко расставив ноги, огромные жилистые ладони в предсмертной агонии впи­ лись в мешки с зерном. Он последний раз чувствовал спиной отдельные зернышки в мешках. Опояска красным огоньком развевалась на ветру. Так и не сумели сбить его с ног, хотя нещадно палили в уже остывшее тело. — Продотрядчики-и-и! — раздался испуганный крик. Первой к стоящему Волкову подскакала Мотя. — Жив, Волков? Волков? — И, спешившись, бросилась к нему, но, не добежав, остановилась. На нее смотрели застывшие глаза, впалая грудь — сплошное красное пятно. Натруженные руки закоченели! — Кто это? — спросил подошедший командир отряда. — Сочувствующий.