Сибирские огни, 1960, № 9

вание. — Значит, договорились! А теперича по домам. У тебя, Федюшка, жена молодая, смотри, как бы не застал кого. — Я, дядь Анисим, сам боюсь, как бы мне кто ребра не посчитал, — хохотнул Федор. — Ну, будет, будет. Мне тож на боковую надо, с дороги что-то в по­ ясницу вступило. Выпроводив гостей, выпустил во двор запертого во хлеву огромного' волкодава. Запер все двери на крепкие запоры, постоял у окна. Зевнув широко, перекрестился. — Коммуния беспорточная, язви вас! — Еще раз перекрестившись на невидимые в темном углу образа, пошел в спальню. Не заметил, как с рус­ ской печки до самого порога провожали внимательные, не просохшие от слез детские глаза. * * * Мотя проснулась рано утром, на улице было темно, только чуть-чуть начиналась предрассветная синь. Встала, нашарила в кармане куртки же­ лезную половинку гребенки, расчесала короткие кудряшки. Они появи­ лись после тифа. Хоть и нравились они Грише, а ей жаль было тугую тол­ стую косу. Когда очнулась в больнице, дивилась, что все женщины стрижены наголо. Хватилась, по привычке, переплести косу, а там вместо нее колю­ чий ежик. Даж е заплакала от обиды. Через месяц, выйдя из больницы,, получила направление на фабрику. Потом вместе с мужем работала на восстановлении завода. А когда на улицах города все чаще и чаще стали появляться опухшие от голода люди, партия направила их в продотряд. Ушли в город первые обозы с хлебом, в селах появились свежие холми­ ки могил, на которых вместо креста была пятиконечная звездочка. Больно- защемило сердце. Две недели назад она похоронила своего Гришу. Выстрел из кулацко­ го обреза оборвал его жизнь. Мотя даже застонала. Она гнала это воспоминание. — Дед, а дед! Дедушка! — позвала Мотя. Но сторожа не оказалось. Зато вскоре появился высокий костлявый мужчина с длинной шеей и большими жилистыми руками. Короткая сол­ датская шинель перехвачена в талии красной деревенской опояской. Стоп­ танные армейские ботинки с обмотками на худых икрах только подчер­ кивали худобу вошедшего. Умные серые глаза чем-то привлекали. Пощи­ пав конец рыжего уса, вошедший скромно откашлялся в кулак. — Волков, Кузьма Волков, здешний председатель, — и опять кашля­ нул в кулак. — Так... Это ты будешь уполномоченная? — Я. Вот мандат. И пока председатель шевелил губами, читая ее мандат, Мотя думала, что не велик, наверное, прок от этого долговязого. — Так, гм... Возьми. Правильный мандат. Ну, рассказывай, как, что. Понравились наши места? В общем все. А я кипяточку согрею. — Места ничего, понравились. Возница нелюдимый попался. — Кто ж такой? — Попутно ехал. Меня прихватил. Седьмой дом в ту сторону, — по­ казала Мотя. — А, Анисим Корытин. Он такой. Нищий он у нас. Пролетарием при новой власти стал себя величать, а крестовый домина под железом отма­ хал, вокруг на сто верст не сыщешь. До этого лавочку свою держал, а тут, видно, недоброе зачуял — прикрыл. — Волков загремел чугунком, засуетился у печки. — Только чудно, как это он взял тебя.