Сибирские огни, 1960, № 9

— Давно не виделись... Я обвел пальцем вокруг своего лица и груди: дело, мол, в длинных волосах, одежде и кресте: — Уж больно ты того... Миша потрогал свою жиденькую бороденку так, как будто она сию минуту появилась на его лице, и промолчал. — А в Киеве долго был? — спросил я. — Шесть месяцев. — Ну, и как там? — Д а так... А вы в гараже трудитесь? Помню, когда мы с ним ходили на Сузунскую к умирающей Поликарповне, он с азартом, подроб­ но, рассказывал о Киево-Печорской лавре, а вот теперь: «Да так...» Может быть, разговаривать про эти самые лавры ихнему брату нельзя? Я рас­ сказал, что работаю в гараже слесарем, на днях кончу курсы шоферские, и опять спрашиваю: — А как твои дела? — Да так... — Скоро попом станешь? / — Неизвестно. !, — А получаешь много? ' — Всяко... — А сейчас куда идешь? — Тут... в одно место. Вот так мы и поговорили. Пригласил он к себе: «В субботу после обеда я всегда бываю дома. Приходи, побеседуем». * # * Всю неделю думал Ваня о том, стоит ли навещать дьякона Михаила Ивановича. Воспоминания о Мишином домике были неприятны. Оттуда, из этого домика, он шел по «горестным адресам» увещевать умирающих клиентов, проводить часы среди верующих стариков, старух и баб. Ах, эти шибко верующие утешители и утешительницы! Они, как мухи на мед, слетались к постели больного и жужжали, жужжали, жужжали — спаса­ ли душу; аханьем и оханьем, беспрерывным упоминанием господа бога выражали свою христианскую любовь к страждущим ближним. Если бы можно было взвесить слова и вздохи этих печальниц, а потом положить на весы то, что они сделали полезного для облегчения страданий умира­ ющего и его родственников, то для слов и вздохов понадобились бы гири пудовые, а для дел — граммовые. Теперь-то Ваня понимал, что настоящую помощь тяжелобольному, его семье оказывали не они, посланцы христа, а совсем другие люди и со­ всем неверующие: приходил драч и облегчал страдания больного; проф­ союз выделял средства на лечение; сиротам и нетрудоспособным вдовам государство назначало пенсии. И делалось это бескорыстно, с открытой душой, без аханья, оханья и молитв... ❖ ❖ ❖ ...В субботу перед концом смены Ваня зашел в конторку к Степану Тимофеевичу. В комнатке за своим столом сидел и старший механик. — Ты чего? — спросил Степан Тимофеевич. 5 . «Сибирские огни» № 9.