Сибирские огни, 1960, № 9

— Одумайся и покорись, отрок, иначе будет тебе невыносимо худо. Волна бешенства снова подхватила Ваню. Он сорвал с себя рыжую кепку и, крикнув: «Подавись, хитрый кот!», запустил ее в Макара Филип­ повича. Потом он схватил топор и выскочил за дверь. Постояв несколько секунд на крыльце, Ваня положил топор на пери­ ла, вышел за калитку и подался вдоль улицы, куда глаза глядят. Вечер он пробродил по городу, а ночь прокоротал на чердаке пяти­ этажного дома, свернувшись калачиком около бака с горячей водой. 20 Всю эту историю Ваня рассказал мне спустя несколько дней, а когда мы шли ко мне домой, он ограничился всего лишь несколькими словами: «Батя был очень расстроен и выгнал меня», «ночевал на чердаке». Может быть, он боялся, что я учиню его отцу и Макару Филиппови­ чу громкий скандал. О таком скандале я, между прочим, думал и предло­ жил: — А не обратиться ли нам в милицию. Она живо наведет порядок: заставит отца отдать тебе одежду и паспорт. — Нет, не надо. У бати и без того много всяких неприятностей. — А у тебя радости? — Что же... Я буду терпеть один... Вот устроюсь здесь на работу или завербуюсь и уеду куда-нибудь. — Без паспорта тебя никуда не примут. — И в гараж не примут? Не стоило говорить Ване, что без паспорта ему хода нет, он, пожалуй, мог вернуться к отцу и упасть на колени. — Не горюй, — успокоил я его, — когда понадобится паспорт, мы его добудем без скандала, а пока пора­ ботаешь в гараже и без него... — Сегодня меня раньше отпусти­ ли, — сообщил я жене, удивленной столь ранним нашим появлением. — В самом деле, чуть не месяц не был в бане. Сейчас захвачу белье, и мы двинемся. Я ушел в комнату и крикнул от­ туда: «Где же мыло?» — Сейчас найду! — отозвалась жена и появилась в комнате. Я рас­ сказал ей, что приключилось с Ваней. Пока я собирал белье для себя и Вани, жена сумела разузнать кое-ка­ кие подробности из Ваниной жизни и, насколько это было возможно, вы­ вести его из мрачного состояния. — А насчет проклятия ты не уби­ вайся, — успокаивала она Ваню, когда я вышел к ним. — Не ты пер­