Сибирские огни, 1960, № 9

Нет нужды передавать рассказ дуры-вдовушки до конца: и из того, что сказано, достаточно ясно, ради чего синий старичок «переметнулся к дьяволу». Это же заставляет «страдальцев», с благословения церкви, протяги­ вать руку и за подаянием, прикидываться обездоленными и несчастными. 16 Узкую немощеную дорогу, петляющую по кладбищу, сильно размыло ночным дождем, и ехать по ней было трудно. В одном месте зад полутор­ ки забросило, она встала поперек дороги и забуксовала. Шоферы принесли толстую проволоку, вытащили из канавы полутор­ ку, и через несколько минут мы остановились у могилы. Макар Филиппович был за старшего, и все его слушались. — Ставьте гроб так, чтобы голова мертвого покоилась на западной, а ноги на восточной стороне, — распоряжался он... Федот Иванович вел себя так, словно был чем-то сильно озабочен, — ни с кем не разговаривал, хмурился, покашливал, однако к наставлениям и пояснениям Макара Филипповича относился с большим вниманием. Слушая, он пристально приглядывался: глаза его при этом суживались, делались колючими. Когда гроб зарыли, Федот Иванович отозвал в сторонку Гошу, они по­ дошли к машине, открыли кабину и, покопавшись некоторое время под шоферским сиденьем, вернулись. Федот Иванович держал под мышкой ка­ кую-то тоненькую, завернутую в газету штучку. Никто не обратил на него внимания. Постояв некоторое время с опущенной головой, он приблизил­ ся вплотную к кресту. Все с недоумением уставились на него. Он развер­ нул газету, добыл красную металлическую пластинку, на которой сверкала пятиконечная звездочка, а затем вытащил из кармана молоток и несколько штук гвоздей. — Что же это он собирается делать, а? — засуетилась Мартынов­ на. — Разве можно осквернять божеский знак, а? Ведь она же, Поликар- повна-то, сподобилась перед смертью, просила, чтобы ее похоронили по- христиански, а тут... Мартыновна подбежала к Федоту Ивановичу. За ней устремились остальные. — Ладно вам, хватит, — хмурясь, проговорил Федот Иванович.— По­ чти все вы для покойницы были далекими людьми, а я на ее свадьбе ша­ фером был, с ее мужем Афанасием в девятнадцатом году вместе партиза­ нил. Расстреляли его тогда колчаковцы, а ее выпороли плетьми. Вот как. И мы вместе с ней первыми в колхоз вступали. Она, Аксинья-то Поликар­ повна, троих сынов вырастила, они за Советскую власть погибли на фрон­ те — а вы говорите «сподобилась». В бога она не верила и на попов была зла, потому что ее мужа и других партизан выдал карателям наш бобрин- ский поп, а вы говорите «уверовала». Никак этого не могло случиться. — А вот и случилось, случилось, случилось, — зачастила Марты­ новна. Отмахнувшись рукой, как от назойливой мухи, Федот Иванович про­ должал: — Я был у нее весной, когда ее подкосила болезнь, и она мне говори­ ла: «Жизнью своей я довольна: жила неспокойно, трудно, но честно. Хочу одного, чтобы меня похоронили на нашем деревенском кладбище, рядыш­ ком с братской могилой, в которой лежит Афанасий». А вы говорите... Федот Иванович приложил железную пластинку к кресту и стал при­ колачивать ее гвоздями. На кресте появилась еще одна эпитафия. На первой, написанной чер­